Чеховские сюжеты

Чехов уже давно превратился в нарицательное имя, означающее высокое качество русского драматического театра. К нему можно относиться с непониманием и даже неприязнью, но от факта некуда деться – Чехов сделал для нас даже больше, чем Шекспир для становления английского театра.
Мое отношение к Чехову носит двойственный характер: я уважаю и ценю его творчество, но многие его мысли все равно ускользают от моего ума, и из-за этого возникает неловкость и зависть к тем людям, которые щелкают его пьесы, как орешки, раскрывая все их глубинные смысли.
И все-таки чеховские сюжеты мне понятны, потому как я живу в стране, родившей миру не только его имя, но и других мастеров психологического портрета: Достоевского, Толстого, Набокова…
Не могу похвастаться, что видел много постановок чеховских пьес. Гораздо больше мне попадались на глаза экранизации его рассказов и повестей. Перечислять их не имеет смысла, потому как мало кто не видел «Даму с собачкой» Хейфица , «Шведскую спичку» Юдина, «Неоконченную пьесу для механического пианино» или «Дядю Ваню» от братьев Михалковых (ни та, ни другая мне, кстати, не нравятся, как и оригинальная картина Луи Маля «Ваня с 42-й улицы»). Чеховские сюжеты позволили актерам раскрыться не только на сцене, но и на экране, достаточно вспомнить Ию Саввину, Алексея Баталова, Евгению Симонову, Александра Калягина, Алексея Грибова и многих других. А Кира Муратова и вовсе раскрыла у каждого человека свои, особенные «Чеховские мотивы».
Но сегодня все-таки речь не о кино.
Мне захотелось вспомнить все чеховское, увиденное мною на сцене. И на первой же полке памяти я вижу неординарный спектакль «А чой-то ты во фраке?». В этой переработке рассказа «Предложение» в жанре оперы и балета блистательно играли в свое время Эммануил Виторган и Евгений Стычкин. Особенно запомнился, конечно же, Стычкин, чье обаяние дарило постановке незабываемый шарм, но все-таки это постановка не пьесы, а рассказа, что существенно влияет на восприятие спектакля.
Есть и другой примечательный пример того, как следует ставить спектакли по рассказам Чехова. К сожалению, его видели немногие и только в столице. А все потому, что это дипломная работа студентов Щукинского института под названием «Сюжеты». Возможно, и до Камчатки дошли слухи об этом замечательном спектакле выпускников курса Юрия Шлыкова (2001 года), да и о самих ребятах обычные зрители наслышаны. Достаточно упомянуть одного из самых талантливых – Юрия Чурсина, чтобы понять, какие силы скрываются за той давнишней постановкой. Но кроме него в спектакле были заняты Максим Браматкин, Сергей Епишев, Алексей Ильин, Олег Долин и другие молодые таланты.
В «Сюжетах» были использованы такие произведения Чехова, как «Дама с собачкой» (где блеснул в полную силу Чурсин), «Палата № 6» и «Анюта» (с участием Ильина), а смотрелся этот калейдоскоп легко и непринужденно, что не скажешь о многих постановках пьес великого автора.
До поры до времени мне, кстати, не очень везло с драматургией Чехова. Ни «Вишневый сад» театра им. Моссовета, ни «Три сестры» «Современника» меня ничем не впечатлили, кроме блистательных актерских работ. В первом ярко играли Ольга Остроумова и Евгений Стеблов, а во втором, конечно же, поражала воображение Чулпан Хаматова, хотя и Ольга Дроздова с Галиной Петровой также были хороши. Но, в целом, мысли, темы, идеи меня не взволновали (тем более, в случае с театром Галины Волчек…). Несомненно, сей факт весьма печальный, но таково уж устройство моих слабых мозгов – если им что-то не подходит, то они блокируют понимание простых вещей.
Все изменилось совсем недавно, когда мне удалось попасть на «Дядю Ваню» в «Чеховскую лабораторию». Как я уже говорил, ни одна из кинематографических версий этой пьесы меня не устроила, и, что вполне естественно, шел я на постановку Гульченко с дурным предчувствием и скептицизмом. А зря…
На фоне всех унылых и неудобоваримых попыток новый «Дядя Ваня» выглядит, словно глоток чистого воздуха в подземелье. Теперь я прекрасно понимаю первых зрителей Чехова, которые также не смогли оценить всей красоты не только первой редакции пьесы, называвшейся «Лешим», но и окончательного варианта. Видимо, лишь Станиславский с Немировичем-Данченко сумели раскрыть всем это сокровище. И теперь это удалось Виктору Гульченко.
В его спектакле нет ни занудства, ни высокопарности, ни грамма театральности. Актеры не играют, они живут, буквально, в метре от зрителя (постановка осуществлена на одной из самых маленьких сцен Москвы – Театрального особняка). Каждый жест, каждое слово тотчас отзываются в сердце, и главное, чего так не хватает другим постановкам, а здесь расцветает во всей красе - это тонкий юмор, который режиссер сумел разглядеть между строк и ремарок пьесы.
Юмор разбивает все преграды между смыслом постановки и зрителем. Благодаря ему, ты свыкаешься с мыслью, что в этом чеховском сюжете, как и в жизни, все взаимосвязано: трагедия уживается с комедией, скорбь - с радостью, а смерть – с рождением. Жизнь – это река, в которой есть воронки, быстрое течение и коряги, и человеку не всегда удается попасть в свою струю.
Истории маленьких людей здесь не раздражают. Каждый персонаж не требует к себе жалости или сочувствия, а наоборот, доказывает всеми силами, что он не пешка, а именно Человек с большой буквы. Можно позавидовать актерам, которым посчастливилось играть такие роли. Интересны, безусловно, все. Анастасия Зыкова обворожительна в образе Елены Андреевны. Андрей Невраев сдержан, исполняя роль Войницкого. За простотой Сони в исполнении Анастасии Сафроновой скрывается неординарная и сильная натура. Сергей Терещук (Астров) и Олег Дуленин (Вафля) составили своеобразный комичный дуэт в некоторых сценах, а Григорий Острин (Серебряков) вызывает улыбку, когда начинает жаловаться на свои болячки.
Спектакль рассказывает нам не о том, что было, а о том, что происходит с нами сейчас. Это свойство присуще всем произведениям Чехова. Он чутко уловил главные вневременные человеческие слабости и пороки и постоянно разъясняет нам суть вещей, потому как мы забывчивы из-за своей гонки за временем и постоянством. Его сюжеты служат нам точкой опоры и пристанищем для размышлений. И не стоит о нем забывать, как и о многих бессмертных авторах, которые даруют нам ответы на вопросы мироздания.