Александр Карпиловский «Пионер - тот, кто спасает своего друга, а не тот, кто марширует на сцене»

19 сентября в прокат выходит фильм «Частное пионерское». О том, насколько сложно снимать в кино собак и детей, почему нельзя делать исключительно детское кино, и что мы потеряли при развале советского союза, читайте в интервью режиссера картины Александра Карпиловского сайту Kino-teatr.ru


Как появилась идея снять фильм по рассказам Сеславинского? С чего все началось?

Изначальная идея принадлежит продюсеру. Мне же давно хотелось сделать фильм про свое детство, и когда возникла возможность снять фильм по «Частному пионерскому», то я понял, что это именно то, что я искал. Как-то так совпало все.

При этом вы еще принимали участие в написании сценария?

В книге очень хорошо выписана атмосфера того времени, но в рассказах мало того, что можно было использовать как полноценные сюжетные линии. Алексей Бородачев предложил очень хорошую идею, как можно эти рассказы переработать в сценарий. И мы вместе с ним эту идею разрабатывали. Участие в написании сценария я принимал, но основная идея, конечно, Алексея.

Михаил Сеславинский как-то участвовал в процессе?

Только в качестве литературного источника. Конечно, в фильме от книжки мало что осталось. Многое приходилось придумывать. Из книги в фильме остались собака, двое друзей и какие-то мотивы.

Вы еще имя собаке изменили.

Это была уже техническая трудность. Собаку, которая исполняла роль, дрессированого метиса Саву, переучить откликаться на новое имя, на имя Мухтар, было очень сложно. Поэтому было принято решение поменять имя. Чтобы дети ее звали, и она отзывалась. Это великолепная собака.

То есть само имя ничего не означает?

Ее просто так зовут. Ее зовут Саванна, и все называют ее Сава, она к этому имени привыкла. И дети, когда кричали (а у нас чистый звук, поэтому не хотелось никакого переозвучания), то кричали «Сава», и она откликалась. Все это очень живо выглядело, по-настоящему.


Считается, что нет ничего сложнее, чем снимать животных и детей.

Это справедливо совершенно. Но как-то так получается, что мне это не составляет такой большой сложности. Это - сложно, но выполнимо. А когда играют такие талантливые дети как те, что снимались у меня в этой картине, то на съёмку как на праздник. И я у не говорю про собаку, которая была идеально идеально подготовлена к съемкам в кино.

Как вы искали актеров на главные роли?

Очень сложно у нас в стране проводить детские кастинги. Как раньше, знаете, по школам ходили, по всей стране - такого сейчас нет. Никто ничего не разрешает. Поэтому единственная возможность - это ходить по театральным и актерским агентствам. Ну и, собственно, Димка - сын моих знакомых, как ни странно. А Мишка и Карасева - это уже известные артисты, которые много снимаются в кино. Поэтому в моем выборе ничего неожиданного не было. Пришла Анфиса Вистингаузен и сыграла лучше всех. Пришел Семен Трескунов и сыграл лучше всех. Поэтому я их и утвердил. Сейчас они снимаются вовсю, уже известные артисты.

Вы сняли фильм год назад, получили гран-при на фестивале в Минске. А почему только сейчас дело дошло до широкого проката?

Летом прошлого года мы отсняли фильм, закончили съемки, и семнадцатого ноября была премьера в Доме кино. Это был первый показ для зрителя. И с этого момента началась его фестивальная судьба. А прокат - это вообще дело такое, тухлое в нашей стране. Там же существуют свои какие-то игры. Многие прокатчики отказались прокатывать детское кино. Но студия «Наше кино» решилась на это. Почему выходит сейчас? Надо было подгадать, чтобы это был удобный для проката момент. Потому что летом бессмысленно показывать, надо же, чтобы кино хоть что-то заработало.

Как проходили съемки? Вы снимали там же, где и происходит действие фильма, в Дзержинске?

Да, я съездил в Дзержинск, когда еще был подготовительный период. По местам боевой славы, что называется. И мне этот город очень понравился. Поэтому было принято решение именно в Дзержинске все это и снять. Там сохранился дух советской эпохи. Цивилизация его не сильно тронула. Там нам было несложно воссоздать атмосферу семидесятых годов. Но мы только часть сняли в Дзержинске - в основном, улицу, город. А квартиры, интерьеры, дом скорняка - это уже в Москве.


Фильм очень близок стилистически к советским детским фильмам. Вас вдохновляли какие-нибудь фильмы того времени?

Я вырос на фильмах семидесятых годов. Поэтому, конечно, я смотрел Ролана Быкова, все его фильмы: «Автомобиль, скрипка и собака Клякса», «Внимание, черепаха!», «Айболит 66», «Приключения желтого чемоданчика». И готовясь к картине, я пересмотрел все эти фильмы еще раз, чтобы для себя, уже в более зрелом возрасте, понять, что же там такое было, что нас так цепляло. Конечно, такая задача стояла - сделать современную картину, которая стилистически отсылала бы к тому периоду. Причем, это было рассчитано на родителей, которые будут смотреть фильм с детьми. Потому что дети это не почувствуют, они смотрят на это как на современное кино про то, как спасают собаку. А родители, которые пойдут, они, конечно, будут вспоминать свое детство, и, по идее, на них должны нахлынуть ностальгические чувства.

Если взрослый зритель может пойти из чувства ностальгии, то как завлечь на фильм ребенка? Сейчас же детские картины это, в основном, компьютерные мультфильмы. И они довольно специфические. Вот недавно вышел фильм о реактивной улитке.

Вы знаете, я занимаюсь детьми практически всю жизнь, детским театром, детским кино. И я пришел к такому выводу, что ничего не меняется. Все, что было интересно детям сто лет назад - оно им интересно до сих пор. Можно, конечно, делать мультики про реактивную улитку. Но можно делать мультики про то, как мальчик полюбил девочку. А девочка на его сторону не смотрит, ей нравится другой мальчик. Понимаете? И вот эта история, она будет не менее интересная, чем история про реактивную улитку. Более того, если реактивная улитка ни в кого не влюблена, то дети это кино долго смотреть не будут. Потому что есть понятные основные законы. Герой должен быть похож на зрителя. Мальчик двенадцати лет на экране абсолютно похож на любого мальчика двенадцати лет, который сидит в зале. И при этом, он еще влюблен, и влюблен безответно. Вот это - самодостаточная история, которую в кино будут смотреть. И эта моя теоретическая установка оказалась правильной. Все эти призы, которые мы получаем, дает нам детское жюри. Потому что дети, которые смотрят кино, смотрят его с большим удовольствием. Именно современные дети. И потом, есть еще одна вещь - дети неравнодушны к животным. Меня в детстве история про слона трогала гораздо больше, чем история про человека. А у нас дети спасают собаку. Коммерческий успех обеспечен (смеется). Мы так подумали, сняли фильм, и мне кажется, что мы победили. Ну, посмотрим, что скажет прокат. Конечно, это вещь непредсказуемая. Хотелось бы, чтобы прокат был ураганный, но не знаю. Тут, конечно, очень многое зависит от рекламы, сарафанного радио будет мало.

Вы вставили в фильм какие-нибудь моменты из вашего детства?

Я в детстве собаку не спасал и на бревне не переправлялся через реку, но все, что есть в этом фильме - все из моего детства. Можно сказать, что это кино - проекция фантазии о моем детстве. Все то, что я хотел, чтобы со мной произошло в детстве – все это произошло в моем фильме. И когда пришел Трескунов, и я ему дал прочитать сценарий, я ему даже завидовал немножко, потому что в сценарии просто реализуются все мечты, которые только может представить себе ребенок.

Какой основной посыл фильма?

На мой взгляд, этот фильм, несмотря на то, что эта история происходит в советское время, абсолютно современен. Эта история про сегодняшний день. Основной посыл, как мне кажется, это быть настоящим человеком. «Главное не слыть пионером, главное быть пионером». И делать то, что ты считаешь нужным, а не то, что тебе говорят другие люди. Пионер - тот, кто спасает своего друга, неважно кого - собаку или человека, а не тот, кто марширует на сцене и рапортует о своих победах. В наше время эта проблема существует, как ни странно, до сих пор. И учителя, которые смотрели кино, они мне говорили, что ничего не поменялось в школах. Та же самая история продолжается. И это кино, оно показывает, что важно, чтобы было все по-настоящему. Настоящая дружба проверяется вот в такой ситуации. А вы что увидели?


Мне показалось, что в фильме прослеживается лейтмотив о том, что врать нехорошо. Каждый раз, когда кто-то из героев врет, он только больше усложняет ситуацию.

Ну, может быть. Тем не менее, именно благодаря тому, что они всем наврали, они победили. Вообще, в детском кино нельзя быть морализатором. Но при этом нужно быть воспитателем. И это самое сложное - уйти от морализаторства, но оставить какой-то воспитательный посыл. Наверное, это вообще самое сложное, что может быть в детском кино. Потому что нельзя быть провокационным, как во взрослом кинематографе.

В фильме есть закадровый голос повзрослевшего главного героя, который в конце фильма ностальгирует по тем временам и говорит, что они ушли навсегда. Но при этом в самом фильме явно подчеркнуто то, насколько абсурдными были некоторые аспекты тогдашней жизни.

Просто закадровый голос говорит о том, что хорошо бы вернуться не в совок, а все-таки хорошо бы вернуться в ту страну детства, которая была у героя. И у каждого эта страна своя. Вот у героев этого фильма - это семидесятые годы. У кого-то детство прошло в концлагере, у кого-то детство прошло во время революции, но все равно детство - это самое прекрасное светлое время, которое бывает у человека, и туда хочется вернуться, но это невозможно. Ностальгия именно по детству, а не по советскому времени. Это первое. И второе: в советское время у детей, которые росли в нем, было ощущение, что мы жили (у нас кино начинается с этого) в огромной красивой и счастливой стране. Вот это ощущение, которое было у детей, сейчас потеряно напрочь. Сейчас у них нет такого ощущения. И вот это вот, я считаю, самая большая вещь, которую мы потеряли. Потеряли во время перестройки. Все развенчали, сказали людям правду. Мы сделали все очень правильно, мы все разрушили, но вот это ощущение маленького человека, которому есть чем гордиться - вот это мы потеряли напрочь. И это то, что надо срочно восстанавливать.

В том, что касается восстановления, и что касается детского кино - я, когда собирался смотреть ваш фильм, даже не смог вспомнить последнего российского детского фильма, именно российского, не советского.

Какие-то были фильмы, но они были не очень удачные. У нас для детей вообще ничего нет, ни телевизионного кино нет, ни, тем более, вот такого, широкоэкранного. Потому что никто не умеет снимать детское кино. Со взрослым-то кино проблема, а уж с детским - тем более. Мне, конечно, неловко так говорить, я не хочу сказать, что я умею, а остальные - нет, но по факту– никто не умеет. Мне не нравится ничего. Я очень люблю американские детские фильмы. Я смотрю все, что выходит и мне очень нравится. Я считаю, что они молодцы. Но мы, к сожалению, очень сильно не дотягиваем до них в этом вопросе. А зритель вырастает. И не одно поколение детей просто растет, растет, растет, растет и все. У меня сын вырос, ему уже двадцать три года, а рос он без детского кино практически.


Можно продолжать терзать советское наследие.

Вот-вот, да, остается советское наследие. Да, слава богу. Но, опять же, я пересмотрел все это советское наследие сейчас, и я понимаю, что тот язык, которым эти фильмы рассказаны, он абсолютно несовременен, более того, уже непонятен зрителю. Все-таки у нас дети растут на рекламно-клиповом мышлении. И как-то перестроиться очень сложно на какой-нибудь «Не болит голова у дятла», войти в этот ритм и досмотреть фильм до конца.

Но ведь ваш фильм близок стилистически к этим старым детским фильмам.

Стилистически близок. Но с точки зрения сюжета он рассказан абсолютно по лекалам любого голливудского боевика. Я взял схему «Защитник», которую мне Митта рассказал, и наложил ее на этот фильм: герой, проблема, усложнения, поворотный пункт и т.д. Все там есть, и фильм поэтому работает. И обязательная сцена в конце – столкновение героя и антагониста. Но наши советские фильмы семидесятых годов сделаны не по этой схеме вообще. Просто атмосферные фильмы.

Но есть же, например, «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», который достаточно динамичен в смысле сюжета.

Это чудесный фильм, но он идет чуть больше часа. Это артефакт такой. Чудесный, потрясающий, милый, замечательный артефакт . Это – фильм-исключение. Оно имеет право быть. Все наши фильмы (которые мы так любим) - это исключения из правила, которые почему-то остаются в памяти. А ведь сколько фильмов было, которые один раз посмотрели и забыли?

А советские мультфильмы? Детям нравятся.

Мультфильмы - да. Я был потрясен тем, как пятилетняя девочка не могла оторваться от «Сказки сказок». Ей ставят диск - и ребенка нет, она смотрит. Это магия.


Может быть, мультфильм - это та форма, в которой и должна существовать детская история?

Мультик - он короткий. Он идет не полтора часа, он идет минут десять, пятнадцать. И за десять минут этого сказочного повествования ребенок не устает. А чтобы на полтора часа мультфильм сделать, для этого нужна другая совсем технология. Раньше же не было полуторачасовых мультиков. Сейчас - да, сейчас наши полнометражные мультфильмы очень даже ничего, слава Богу. Сельянов делает мультики - и они идут у нас в прокате очень хорошо. Они большие молодцы. У нас мультики в авангарде детского контента. С фильмами проблема, а мультфильмы есть. Потому что, опять же, это аудитория “родители-дети” - самая благодарная аудитория. Мне кажется, сейчас нельзя делать чисто детское кино, это неправильно. Только такое кино, на которое вместе с детьми пойдут и родители, чтобы было интересно и тем и другим. Но это мне так кажется, а вот прокатчики наше кино не взяли. Основные прокатные студии, большие кинотеатры считают, что это опасная территория, что фильм может провалиться.

Надеюсь, что они в конце концов изменят свое решение.

Мне тоже кажется, что должен появиться прецедент в конце-концов. У меня ощущение, что наше кино плохо прокатывается не потому, что зритель не хочет смотреть наше кино. Просто оно не всегда отвечает ожиданиям зрителя. Вот вышел фильм «Легенда №17». Очень хорошее кино, на мой взгляд. И оно в прокате прошло хорошо. Как понять, реклама постаралась или просто кино хорошее? Всем моим друзьям и знакомым это кино понравилось. Сейчас мне трудно прогнозировать. История прокатная меня меньше всего касается. Что я мог сделать, я сделал.

Над чем вы сейчас работаете?

Сейчас я делаю телевизионное кино. Зимой поучаствовал в съемках альманаха «Ёлки-3». Делаю сериал для второго канала. Надеемся, что нам удастся снять продолжение «Частного пионерского». Мне бы очень хотелось посмотреть, чем эта история любовного треугольника между Димкой, Мишкой и Леной Карасевой закончится. Мне кажется, это могло бы быть интересно.

Как бы тогда назывался фильм?

«Частное комсомольское». Год прошел, дети закончили 6 класс, поступили в 7. Как раз, когда мы соберемся снимать, они будут заканчивать 7-ой. Ну и уже там, на подступах, между детством и подростковой жизнью, между пионерией и комсомолом, должны начаться какие-то события.

Третий фильм тогда может называться «Частное партийное».

Ну да, а может быть уже просто - "Послесловие". Знаете, такая встреча одноклассников, спустя много лет в школе, на вечере выпускников. Не хотелось бы бросать эту историю, потому что, по-моему, больно хороший герой получился нас.