Юлия Борисова

Для какого-нибудь телевизионного фильма или популярной книжки Юлия Константиновна Борисова – совершенно негодный персонаж: в ее жизни нет ничего «такого», за что можно было бы зацепиться. Ни трудной судьбы, в которой бы каждый шаг давался с невероятным усилием, что-нибудь вроде рождения на далекой сибирской станции, где не останавливаются поезда, многократных попыток поступить во все театральные училища Москвы и Ленинграда, наконец – встреча со своим режиссером, а потом – годы молчания и – новый взлет.

У Борисовой все было «проще». И в личной жизни – никаких «таких» сюжетов.

Она – народная артистка СССР, выдающаяся актриса, настоящая, можно даже сказать эталонная – для Вахтанговской сцены, – по характеру своему, по складу натуры и, если угодно, по линии жизни – вообще на актрису не похожа. Невероятно закрытая, не допускающая в свой мир никого, одно слово – монашенка. И – безгранично свободная на сцене, готовая к каким угодно кульбитам и кувыркам, озорству и даже откровенному хулиганству (правда, в строгом соответствии с режиссерским замыслом). Кувырок через голову – ее коронный номер, который она «работает» (воспользуемся словом из набора цирковых) в «Без вины виноватых», балуя им своих верных поклонников и новоприобретенных, когда приходится выходить на ту или иную сцену за очередной порцией восторгов и наград.

«За верное служение…», «За честь и достоинство», «За преданность сцене», – всё про нее, про ее жизнь в Театре имени Вахтангова, символом которого всегда была Турандот, которую несколько десятилетий играла Юлия Борисова. Может быть, Мансурова играла лучше, наверняка иначе, но нет сомнений в том, что Вахтангов бы похвалил и принял ее исполнение. В Борисовой – то самое, легендарное, почти неощутимое вахтанговское начало, праздничность, романтизм, когда каждое слово – чуть-чуть приподнято, идет на взлет.

«Мне 38 лет и никогда не будет ни годом больше», – говорит Юлия Борисова в спектакле «Милый лжец», говорит, конечно, не она, а другая актриса, Патрик Кемпбелл, но в общем примерно то же самое могла бы сказать и сама Юлия Константиновна. Во всяком случае сама она руководствуется именно этим «правилом». И нет смысла что-то там высчитывать и опровергать.

Борисова – актриса особой манеры, то есть узнаваемая с первой минуты, что кого-то влюбляет в нее с этой первой минуты, а у кого-то, наверное, может вызвать даже раздражение. Особый голос – как будто чуть припевающий, особая манера говорить – как будто бы начинала она ролями из репертуара травести и играла бойких мальчишек. В этом смысле Борисова, конечно, тоже уникальна: она настояла на своем праве быть героиней. В «Иркутской истории», в «Варшавской мелодии», в «Идиоте»… А потом – безо всякого усилия и драмы – перешла на новые, возрастные роли. Впрочем, и возрастные ее роли – это не старушенции, дышащие на ладан, а снова и снова – аристократки, которым не положена некрасивая старость. Они – величественны и неприступны (и не имеют возраста!), как сама актриса.

Надо, наверное, сказать еще об одном то ли умении, то ли качестве вахтанговских героинь и Юлии Борисовой, быть может, в первую очередь: возможно, больше и чаще, чем где-либо еще, на вахтанговскую сцену выходили женщины своевольные и независимые, они делали, что хотели, не подчиняясь никому и ничему, поступали, как бог на душу положит. Даже когда они не добивались счастья, они оставались свободными и тем самым опровергали советские представления о свободе как о какой-то там со всех сторон ограниченной необходимости. Свобода была не все, она была внутри них. И все драмы, все трагедии – не в заламывании рук, а в том страдании, которое вычитываешь, глядя в глаза. Так принц Калаф из «Принцессы Турандот» искал ответы на ее загадки, всматриваясь в глаза Турандот-Борисовой.

Из жизни этого дуэта – Борисовой и Василия Ланового – можно вспомнить один драматический эпизод. Это случилось на одном из представлений «Милого лжеца» и скоро распространилось как театральная легенда. Лановому вдруг стало плохо, и он, неожиданно для Борисовой, ушел со сцены. Ничего не подозревавшая публика ждала продолжения захватывающего романа в письмах, а Борисова, не выдав себя ни единым движением, ни даже взглядом, около десяти минут ходила из одного угла сцены в другой. И публика, не отрываясь, следила за ее мерными шагами. Затем вышел кто-то из администрации, сказал, что актеру вызвали «скорую», спектакль прервали, и только тогда Борисова ушла за кулисы. Вот что такое мужество ее героинь. И – в согласии с уже сказанным – самой актрисы.

Эти мужество и независимость, принципиальная свобода от обстоятельств, как будто парение над обстоятельствами, были и в Гелене из «Варшавской мелодии», в древних царицах или принцессах, в Настасье Филипповне, в Патрик Кемпбелл...

Принципиальная неуправляемость.

За одно это стоило полюбить.

Григорий Заславский

2005-03-17

Первые шаги на сцене - в амплуа лирических героинь.

Все эти героини Юлии Борисовой обладали прекрасной внешностью, обаянием молодости, трогательностью и обещанием будущих возможностей.
Но подлинное открытие большой актрисы с уникальной индивидуальностью произошло в роли Анисьи в спектакле "На золотом дне" Д.Мамина-Сибиряка (1955).

Вместо бытовой мелодрамы Борисова создала глубокую трагедию богато одаренной души, поруганной и изувеченной укладом купечества Сибири, создала с удивительной психологической тонкостью, мощным темпераментом и яркой театральной выразительностью.

С тех пор, практически, ни одна работа Юлии Борисовой не оставалась не замеченной. Ее талант многогранен, но более всего актрисе интересны образы, которым свойственен сердечный порыв, смятение чувств и кипение страстей.

Даже ее хрупкие юные героини, имея разные характеры, всегда поразительно стойко, страстно противостоят ударам судьбы. Борисова - всегда адвокат своих героинь, ее интересует становление женской человеческой личности. Это и Наташа («Город на заре» А.Н.Арбузова, 1957), и Люся («Две сестры» Ф. Кнорре, 1957), и Банат («Неписаный закон» Н.Пистоленко, 1958), и Аня («Коронация» Л.Г.Зорина, 1959), и, наконец, Валя («Иркутская история» А.Н.Арбузова, 1959).

Все они на пороге жизни, все они отражают мечты и стремления, драмы и радости современницы Борисовой, но особо выделяется Валя - образ, в котором было тонко и точно сыграно ею взросление души, осмысление своего места в жизни - чуда, произошедшего от любви.

Особую страницу в актерской биографии занимает создание роли Настасьи Филипповны ("Идиот" Ф.Достоевского, 1958) - актрисе довелось сыграть ее и в кино и на сцене, но, несомненно, более глубоко и емко это было в театре, где последовательнее была прослежена судьба этой мятущейся между благородством и ожесточенностью, между любовью и ненавистью женщины.

Точность социальной характеристики, чистота, целомудренная поэтичность, духовная сила - всегда отличают создания Борисовой. Женщины со сложной судьбой, несчастной любовью - у нее всегда натуры избранные, незаурядные - умная, независимая Нефедова ("Одна" С.Алешина, 1956), потерянная в жестоком мире Гитель ("Двое на качелях" Гибсона, 1963), виртуозная притворщица, "царица блажи", жертвующая жизнью во имя любви Клеопатра ("Антоний и Клеопатра" У.Шекспира, 1971), романтическая, чарующе открытая, растратившая свою жизнь талантливая Лика Мизинова ("Насмешливое мое счастье" Л.Малюгина, 1965), неприкаянная, ищущая выхода своим жизненным силам Елена Андреевна ("Леший" А.Чехова, 1979), яростная в своем отчаянии Мария ("Мария Тюдор" В.Гюго, 1985) и, конечно же, хрупкая и нежная, но удивительно мужественная и стойкая Гелена ("Варшавская мелодия" Л.Зорина, 1967); революционерки - Мария ("Конармия" И.Бабеля, 1966) и Виринея ("Виринея" Л. Сейфуллиной, 1967), и деловые женщины - Анна Георгиевна ("Из жизни деловой женщины" А.Гребнева, 1974). Но есть еще грань таланта актрисы - создание образов комедийных, почти эксцентрических - это веселая, озорная и гордая казачка Павлина ("Стряпуха" и "Стряпуха замужем" А.Софронова, 1959, 1961), и вседозволенная, взбалмошная и хитроумная Эпифания ("Миллионерша" Б.Шоу, 1964), и капризная, своенравная Турандот ("Принцесса Турандот" К.Гоцци, 1963), и беспомощная, доверчивая королева Анна ("Стакан воды" Э.Скриба, 1988).

Все эти образы поражают смелостью откровенной театральности, блеском мастерства.

В последние годы Юлии Борисовой довелось сыграть двух женщин своей профессии: Кручинину ("Без вины виноватые" А.Островского, 1993), где она виртуозно воплощает трагическую судьбу женщины, актерское призвание и красоту человеческой души, и Патрик Кемпбел ("Милый лжец" Д.Килти, 1994) - умную, ироничную, пронесшую через многие годы любовь к Б.Шоу.

Многие годы Юлия Борисова была депутатом Верховного Совета РСФСР (с 1963 года), членом Президиума Дома Актера.

Замужем была один раз — за директором-распорядителем Театра им. Вахтангова И.И.Спектором (1916—1974).

Юлия Борисова: Принцесса театра

О ней всегда говорят с исключительной теплотой. Говорят все, кому случалось встречаться с нею. Её коллеги в один голос отмечают, как легко играть с нею, как тонко чувствует она партнёра, понимает его без слов и помогает ему.

Юлия Константиновна очень мало снималась в кино, но уже одна роль вписывает её имя золотыми буквами в скрижали отечественного кинематографа. Настасья Филипповна. Долгие годы трудно было представить себе эту героиню в ином исполнении. Юлия Борисова играла её не только в кино, но и на сцене родного театра. В обоих случаях её партнёрами были величайшие актёры театра Вахтангова: Юрий Яковлев и Николай Гриценко.

А уже в наши дни, в новый век Юлия Константиновна благословила играть свою звёздную роль молодую актрису театра Вахтангова — Лидию Вележеву. Такая вот преемственность.

Юлия Борисова всегда была ведущей актрисой театра, его женским лицом. Она и Настасья Филипповна, и пани из «Варшавской мелодии», и Клеопатра, и, конечно, принцесса Турандот! Юлия Борисова и Василий Лановой, как некогда Ц. Мансурова и Ю. Завадский, покорили публику и стали эталонными исполнителями ролей Турандот и Калафа.

Сегодня для Юлии Борисовой пришло время иных ролей, но по сей день остаётся она Принцессой Театра Вахтангова! А, может быть, уже королевой его?..
«Корифеи театра Вахтангова»