О Международном фестивале молодежи и студентов в Вене (1960).
В эти дни улицы Вены были особенно шумны, веселы, праздничны. Молодежь из разных стран приехала сюда, чтобы провести свой традиционный фестиваль. Новые знакомства, неожиданные встречи, горячие споры... В клубе шла бурная дискуссия. Петер, посланец из ФРГ, высказывал свою точку зрения. Зал негодовал, зал возмущался. Но Петер видел только советскую девушку Катю, он прислушивался только к её словам, гневным, решительным, осуждающим его позицию. "Каждый молодой человек, - говорила Катя, - должен чувствовать свою ответственность за дело мира, нельзя стоять в стороне". Петер не разделял Катиных взглядов, но ему нравилась её горячность, её смелое выступление. Он стал искать встреч с нею, приглашать на прогулки, в рестораны. Это был психологический поединок двух людей, пытливо и пристально наблюдавших друг за другом, поединок, который мог закончиться или ненавистью, или дружбой... Шумит пышными кронами Венский лес, фары освещают узкую дорогу. В машине Петер и Катя. Это прощальная поездка. Завтра каждый уедет на свою родину. Им грустно расставаться, но разлука неизбежна, потому что ещё слишком многое разделяет их в жизни.
последнее обновление информации: 03.03.24
"...Мы с Юрой всё работали над фильмом "Венский лес", который стал для нас символом веры. Мы столько энергии вложили в эту работу, так верили в необходимость ее, что случилось невозможное! Мы сняли этот фильм. Помог Сергей Аполлинариевич Герасимов, который готовился в это время к съемкам своего фильма "Люди и звери" и, взяв нас в свою группу, выезжавшую в ФРГ на выбор натуры, поставил перед нами сложную задачу: "Успех вашего предприятия зависит от достоверности героя фильма - это должен быть немец из Западной Германии. Мы будем в Мюнхене, в киношколе, вы должны быть настолько убедительны, чтобы кому-то из студентов очень захотелось сниматься у вас, но это не должно привлечь внимание сопровождающих нас лиц со стороны спецслужб ФРГ".
Таким студентом оказался Хельмут Кирхер. Он мужественно принял наше предложение, приехав в Россию как турист. На студии Горького в объединении Герасимова договор с ним был заключен на русские деньги - о том, что он снимается в советском фильме, знали только его самые близкие. Его мама писала ему отчаянные письма и день и ночь молилась о нем. Также "частным образом", через нашего английского друга Питера Уотэрмэна - редактора журнала "Всемирные студенческие новости", мы связались с немецким поэтом Арно Рейнфранком, живущим в Лондоне, который приехал к нам вместе со своей женой Эрикой Рунге. С помощью секретаря студенческого Совета СССР Николая Дико мы привлекли к работе студентов- иностранцев, стажировавшихся в Москве. Образовалось потрясающее международное сообщество, свято верящее, что оно принадлежит к поколению, перед которым история поставила задачу построить мир без войн и насилия.
***
Над фильмом "Венский лес" мы работали три года. Три года жизни, пронизанной одной всепоглощающей идеей, объединившей нас на всю жизнь. В титрах мы написали просто: "Над фильмом работали", указав только имена и страны, потому что воистину это был коллективный труд и каждый вложил в него не только свое профессиональное мастерство, но и душу. Одну из главных ролей -Алексея - должен был сыграть Василий Шукшин. Сцену разговора с Петером в Маутхаузене он написал сам. Когда он прочитал ее мне, я была поражена - как мог человек, никогда не выезжавший за границу, не общавшийся с людьми, подобными Петеру, так точно угадать атмосферу концлагеря и чувства, которые мы пережили там. "Атмосфера лагеря потрясла Алексея. Ровные, тупые стены, камни, с которых омерзительно дышала смерть: все просто и страшно. Он пробовал вслушаться в ровный, болезненный голос "экскурсовода", пробовал понять - кому и зачем пришла однажды в голову мысль так просто организованно умерщвлять людей - не мог этого понять. Это было непонятно. Как зачар ованный, смотрел он на детски-худую шею "экскурсовода", и сердце щемили острая жалость и боль - ведь так просто перебить эту шею, так просто отнять у человека жизнь".
Одно из сильнейших потрясений я испытала в Вене, когда в найт-клубе, куда завел меня Петер, чтобы "выпить чашечку кофе и поговорить", я впервые в жизни увидела стриптиз.
Однажды утром (Василий в это время жил у нас) он вышел на кухню с тетрадкой в руке.
- Что-то не спалось. Я тут набросал сцену в ночном клубе, может, сгодится. "На эстраду вышла женщина. Сильно, несколько нервно и трагично зазвучал скорбный аккорд. Все внимание Кати привлекла женщина в черном. Петер невольно смолк, наблюдая за Катей. Женщина в черном делает какие-то странные движения, очевидно, она охвачена неутешным горем. Музыка разрастается в лихорадочно глубокой неподдельной скорби. А женщина на эстраде вдруг... начинает раздеваться.
Катя огромными глазами следит за женщиной на эстраде. Петер обеспокоен ее вниманием к дешевому номеру.
Женщина уже обнажила грудь.
А люди в зале спокойно сидят, переговариваются, потягивают вино. Лениво посматривают на женщину. Откуда-то издалека доносится голос Петера:
- Она просто зарабатывает себе на хлеб, что вас так поразило? Это тоже труд. Несколько непривычный, но...
- Не надо! - вскрикнула Катя, - не надо. - В ее руке тоненько звякнул лопнувший стакан. Женщина в черном вздрогнула. Все оглянулись на Катю. Петер быстро встал, взял Катю за плечи и повел к выходу. Вслед им полилась музыка, уже игривая, с сексуальными подвываниями. На улице остановились.
Петер прислонил девушку к стене, разорвал чистый платок, стал перевязывать раненую руку.
Над ними, на стене, - ряд фотографий женщин с номерами на груди. Что-то отдаленно напоминает ту стену, возле которой шли днем Петер и Алексей".
На стене в Маутхаузене, где мы были вместе с Петером, помещены фотографии голых женщин с номерами на груди, которых загоняли в газовые печи.
Когда Вася кончил читать, Юра сказал:
- Это как-то уж слишком в лоб!
- И ничего не слишком! - заволновался Наум. - Это именно убийство, и, может быть, куда страшнее, чем физическое! Вспомните: "Не бойся убивающих тело, а бойся убивающих душу!"
Вася сказал:
- И потом за заповедью "не убий" сразу идет - "не прелюбодействуй".
Далеко смотрел Шукшин.
***
С Петером мы все-таки встретились. Однажды в нашей квартире раздался звонок.
- Ренита! Это Петер.
Мы не виделись почти сорок лет, но я сразу узнала его голос.
- Петер, это невероятно, ты откуда?
- Я из Мюнхена. Я был в Москве, пролетом из Японии. Наум Клейман, директор музея кино, показал мне "Венский лес". Мы звонили тебе, но тебя не было. Мы должны обязательно увидеться.
Я приеду, мне надо очень много сказать тебе.
- Приезжай, Петер, буду очень рада.
Он приехал в июне 2003 года с молодым кинооператором, его учеником. Мы обнялись.
- Ты не возражаешь, если мой молодой друг Конрад будет снимать немножко?
- На профессиональную камеру?
- Конечно.
Я рассмеялась.
- Твой вариант "Венского леса"? Давай, только сначала накормим твоего молодого друга. Я познакомила Петера и Конрада с Инной Выходцевой - замечательной актрисой. Мы вместе учились во ВГИКе, а когда проходили режиссерскую практику у Герасимова на фильме "Тихий Дон", рекомендовали ее на роль Анны Погудко, которую она блистательно сыграла. Все это мы с Юрой рассказали за столом. У Конрада заблестели глаза, и Инна стала главным объектом его кинокамеры".
Ренита Григорьева ("Алтайская правда", август 2006 г.)