Из воспоминаний Михаила Козакова:
"После "Гамлета" "Девять дней одного года" был вторым пиком артиста в кино. А затем был "Чайковский" Игоря Таланкина, который все с нетерпением ждали и, в первую очередь, из-за И. М. Смоктуновского в роли гениального композитора. В целом фильм, как я помню, не приняли, даже поругивали, хотя Надежду Филаретовну фон Мекк в исполнении Антонины Шурановой выделяли, как и игру Иннокентия Михайловича.
Я давно не видел этой картины, многое уже забылось, но что я помню точно, так это потрясший меня кусок, сцену, когда П. И. Чайковский плачет над гробом Антона Рубинштейна. Смоктуновский на самом деле сыграл это гениально! Он плакал, как гениальный коллега Рубинштейна, композитор, человек ранимый, тонко чувствующий, он плакал, как может плакать только гомосексуалист...
Эта тема была стыдливо забыта в фильме, какие-то отголоски в сцене со слугой - Е. Леоновым вызывали ироническую усмешку. Но слезы Чайковского над телом ушедшего Рубинштейна врезались в мою память навсегда. И я еще раз поразился бесстыдству мастерства, бесстрашию игры и внутреннему праву на такую игру. Меня это впрямь поразило, потрясло в игре Смоктуновского еще в большей мере, чем его Моцарт в фильме-опере. Там это бесстыдство-бесстрашие только проклюнулось, здесь - потрясло воображение" (Козаков М. М. Встречи и расставания. М., 2011. С. 207).