Хочу рассказать вам, как смотрела второй сезон. Начинала я его смотреть с некоторой опаской – все-таки творцы были совсем другие. Но, увидев Затонск, растаяла. Приятно было видеть знакомые лица и места. И я улыбалась Анне, Алексан Францевичу, Антону, Трегубову. Как вы думаете, когда улыбка сползла с моего лица? Не после крика души Антона. А когда родители не отдали письмо. Когда вдруг появились грубость и хамство. Дальше было одно сплошное недоумение. Потом оно сменилось недоверием. Тягостным непониманием.

Я всегда содержу свои окна в чистоте, чтобы видеть то, что происходит на самом деле, - солнце так солнце, снег так снег. Не леплю наклейку с роскошным пляжем, чтобы скрыть реальный городской антураж, и не усугубляю вид за окном затемнением и сетками. Но здесь решила сделать исключение и не замечать грязи, которую щедро плескали на мое телевизионное окно с той стороны. Я надеялась, что дальше все будет лучше. Верила, что действие выровняется, персонажи придут в себя, атмосфера вернется. Отказывалась понимать очевидные намеки. Нет, думала, не может быть, чтобы создатели выбрали столь пошлое и затасканное решение. Этого не могло произойти! Не в этом времени. Не с ним. Не с ней. Не с ними. Но увы.

Жена с приветом стала тем моментом, начиная с которого сезон превратился в сплошную боль. Поведение героев ранило душу, на торчащие из сюжетов белые нитки и черные исторические дыры уже никак не удавалось обращать внимания. Я досматривала второй сезон только из любви к первому, но, наверное, зря. Чем больше смотрела, тем обиднее становилось за то, что по какому-то недоразумению только считалось продолжением.

Второй внимательный пересмотр в надежде найти жемчужные зерна не пропал втуне. Я поняла, в чем дело. Режиссеры и сценаристы второго сезона не прониклись первым. Не уловили атмосферу. Не полюбили героев, а потому не собирались продолжать для нас их настоящую жизнь. Продолжить коммерческий успех оказалось важнее. И они сняли свое кино, использовав имена, но не характер, шаблоны, а не оригинальные решения, мрак и грубость вместо света и гармонии, - все то, что мы так часто видим в проходных сериалах. Второй сезон оказался сезоном НЕ-ЛЮБВИ. В нем создатели не любят героев, герои – друг друга, а зрители – всю показанную мнимую правду жизни, в которой предательство обратимо, презрение и жестокость совместимы с добротой, а измена – с любовью.

Я хочу пожелать создателям третьего сезона познакомиться с первым не поверхностно, а, по возможности, надышаться им. Развеять мрак второго, как дурной сон. И создать достойное продолжение или нечто новое, но столь же реальное, живое и полнокровное, как «Анна-Детективъ»-1, где потемки эфемерны, ошибки вторичны, а истина – в любви.

Настоящую Анну невозможно вспоминать без улыбки. Ведь мы ее вот такусенькой помним, в мальчишечьих штанишках и съехавшей шляпке. И велосипед уронила. Невозможный ребенок.

Помните, как трогательно Анна верила? В видения и привидений. В то, что дядя, папа и мама – лучшие на свете, только строгие чересчур. Но ни в чем плохом замешаны быть не могут, это уж точно. В то, что она лучше знает, как лучше, а умные и взрослые пусть не спорят, а то хуже будет.

Да-да, Анна верит в себя и не видит препятствий. Цель она тоже видит не всегда, а потому часто расшибается, но ее это не останавливает: она верит, что ее найдут и спасут, и вообще, с ней ничего не может случиться. Этот мистический оптимизм вдохновляет ее на очередное посещение кладбища, подвала или логова преступника, а также питает ту смелость, с которой она первой дарит мужчине свой поцелуй. Перед ее бесшабашностью пасуют преступники, превратности судьбы и общественное мнение.

Анна верит, что ее видения – вещие, и, конечно, не может пройти мимо того, кто появился в ее снах раньше, чем в Затонске. Любовь к нему была неизбежна, как смерть, но началась она с безобидного полудетского чувства, которое влекло ее разгонять потемки чужой души светом своей собственной.

Анна верит, что способна спасти и защитить, и бросается на помощь духам, женщинам и даже сильным мужчинам, не обращая внимания на их сопротивление. Она уверена в порядочности мужчин, поскольку в своем кругу не сталкивалась с обратным, а потому неожиданное осознание того, что все не так, как кажется, еще и подтвержденное со стороны, наносит жестокий удар ее вере. Она страдает и взрослеет на глазах. На смену вере приходит надежда.

Анна надеется, что ее помощь по-прежнему нужна, и спешит оказать ее, не дожидаясь просьб и забывая о себе. Она надеется, что обойдется и без сыщика. Однако рядом появляется перспектива тихой семейной жизни в родовом поместье с бубликами, самоваром и обожающим взглядом преданных глаз. Б-р-р. Надежда на то, что перспектива развеется сама собой, пропадает втуне. Анне снова приходится делать все самой, зато она осознает, как на самом деле обстоят дела с ней и Штольманом. С помощью одного дядиного слова.

Анна надеется преодолеть мужскую косность и первой добежать до финиша расследования. В глубине души она также надеется, что он перестанет упрямиться и хоть раз воспользуется положением. Все же так просто, читайте по губам. Но нет, он опять закрывает глаза на очевидное, и мы вместе с ней поражаемся, как это взрослый, умный вроде бы мужчина… Хотя дядя предупреждал, что так и будет.

Анна надеется на выход, но раз за разом оказывается в тупике его красноречия и собственного нежелания понимать его. Ну как можно ревновать к дедушке Кириллу! Вот она же не ревнует к Нине. Ну, почти.

Трудно сказать, в какой момент становится очевидно, как изменилось легкое и солнечное первое чувство, сотканное из любопытства, невинного влечения, желания разгадать таинственного господина и задетого самолюбия. Оно давно обрело плоть и кровь, стало опасно мощным и жарким, не помещаясь в душе и требуя действий, хотя бы и разрушительных. Оно больше не принадлежит только Анне. Одна на двоих, любовь швыряет их и кружит, неумолимо притягивая друг к другу, в сердце урагана. И оказавшись там, в обманчивом затишье, они перестают замечать мир вокруг себя…

А теперь попрощаемся с Анной. Она осталась одна, и все, что ее теперь держит в жизни, это вера в то, что он жив, надежда на встречу. И любовь к нему.

Прощай, Анна, – вера, надежда, любовь.

Так получилось, что первый сезон «Анна-Детективъ» никого не оставил равнодушным. Одни плюнули с отвращением и не пошли дальше первой серии, другие начинали смотреть между глажкой и картошкой, незаметно оказывались по ту сторону экрана и приходили в себя лишь от запаха горелого. Я сначала больше слушала, чем смотрела, и развлекалась тем, что угадывала убийцу, но польстить себе не удавалось – все было слишком очевидно. Не помню, в какой момент «нырнула» в Затонск. Увлек неторопливый 19 век, костюмы, антураж, красивые картинки, но больше всего актеры и персонажи. Именно в такой последовательности.

Исполнители ролей второго плана вдохновенно соперничали с первым по выразительности и достоверности, за исключением упрека в сторону паразита Митьки. Ну а на первом плане были сплошь звезды, настолько яркие, что нравились все, хотя и по-разному, вне зависимости от амплуа. В какой-то момент я поняла, что персонажи не поддаются жесткой классификации. Главная героиня была не статуей королевы любви и красоты, а живой девчонкой, строптивой, эпатажной и постоянно находящей приключения на свой турнюр. Главный герой ехидничал, играл в карты и скрывал в потемках души такое, что хотелось немедленно заглянуть под табличку «Детям до 18 лет». Но ухитрялся при этом обладать естественной грацией Арамиса, благородством Атоса и горячностью д’Артаньяна. Изящная миледи и гибрид Рошфора с кардиналом удачно дополняли картину. Мама и папа героини выгодно отличались от всяких панталоне демократичностью и нетривиальностью: неожиданно темное военное прошлое отца и бурные Ниагарские перепады настроения матери изрядно украсили действие. Словом, все главные герои были живыми людьми, и плохими или хорошими их можно было назвать разве что по совокупности поступков, склонявших чашу весов туда или сюда.

И я так увлеклась их жизнью, что, замечая ляпы и дыры в сюжете, перестала обращать на них внимание. Тем более что между героем и героиней началась самая пленительная игра в мире, и велась она столь тонко и красиво, что я следила за ней, затаив дыхание. Не раз я мысленно благодарила творцов, отказавшихся от современной движухи, которая бросает персонажей в постель после первого знакомства. Если сериал исторический, после третьей встречи. А вот показать чувственность не тактильно и отношения во взглядах мало кому удается. И я полюбила.

Я полюбила Штольмана и Анну, вдвоем и по отдельности.
Я полюбила Марью Тимофеевну и братьев Мироновых, несколько иной любовью.
И Коробейникова с Трегубовым.
А также Нину и Разумовского.
И весь первый сезон с его детективами, шпионской и романтической линией.

Все они мне стали дороги, каждый по-своему, как родственники, на чьи недостатки и грехи не закрываешь глаза, но все равно любишь.

Мне было жаль с ними расставаться, тем более что закончилась вся история в соответствии со словами Атоса: «любовь — это такая игра, в которой выигравшему достается смерть». Но я не перестала их любить. И для меня первый сезон – это сезон любви.

Только сегодня закончила пересматривать 2-й сезон. В этот раз он мне понравился даже больше первого просмотра. Смотрела смакуя, пересматривала отдельные особо интересные моменты. Хочется продолжения. Что-нибудь слышно о подготовке к съемке 3-го сезона?

Тоже хочу присоединиться к поздравлениям создателям этого замечательного сериала. Таких фильмов, которые напоминают, что кино - это тоже искусство, мало. Спасибо, что напомнили об этом...

Поздравления создателям необыкновенного сериала "Анна-детективъ" и превосходного продолжения "Анна-детективъ 2"!

Присоединяюсь! Поздравляю всех кто попал в орбиту Анны Детективъ и уже на протяжении многих (или не очень многих) лет (не для каждого уже "пять" наступили) не сходят с неё! Сила притяжения уж очень велика!)

А давайте вспомним Штольмана? Разве вы не соскучились по Яков Платонычу?

Помните, как он впервые появился в Затонске? Конечно, разве такое забудешь. Жизнь в тихом провинциальном городе началась тогда, когда в нем появился ссыльный командировочный из столицы, чье прибытие было отмечено самым необычным ДТП в истории этого славного населенного пункта. Обремененный лишь стопкой книг, фотоаппаратом и скандальной репутацией, он сразу направился туда, где, очевидно, и собирался жить – в полицейское управление Затонска. Его появление вызвало смешанные эмоции у начальства, с одной стороны, приветствовавшего решение кадрового кризиса, с другой, не желающего никаких скандалов, боже упаси. Командировочный взялся за дело так энергично, что уже в первой новелле обзавелся стажером, парой раскрытых преступлений и влюбленной в него особой столь нежного возраста, что не увидел с ее стороны угрозы своим чувствам и гражданскому состоянию. А зря.

Помните, как всерьез Анна взялась за дело? Собирала матримониальный анамнез, разгуливала по ночам с голой шеей и без намека на рукава. Влияла на приземленную душу материалиста спиритизмом, хотя спиртом было бы вернее. И нашла нетрадиционный, но удачный путь к его полицейскому сердцу – через работу. Наступление велось по всем фронтам – она помогала, мешала и регулярно самоподвергалась, вынуждая Штольмана проявлять себя исключительно с лучшей стороны. Понятно, что сыщик быстро разгадал все эти маневры и наивно пытался защититься плохими манерами, темным романтическим прошлым и воззваниями к здравому смыслу. Не тут-то было.

Мы все помним, когда рыцарственная снисходительность уступила первобытному интересу. Ну да, в той самой новелле, в которой полновесную пятерку за урок «Полночные мысли одинокого мужчины, или Визит юной дамы» неожиданно получил преподаватель.

А помните, как в игру вмешивается черная королева, берет белого коня, вынуждает короля выйти из рокировки и ставит ему, а заодно и белой королеве, шах и мат? Вот только сменить цвет она не захотела, и потому навсегда осталась на противоположной стороне.

Вспоминать Штольмана в эту пору особенно забавно. Столичный, ироничный, увлеченный охотой на людей более всего на свете и счастливо одинокий вдруг обнаруживает в себе непрошенные чувства и безуспешно пытается затолкать их Нине под кровать. Не думать о них, как-нибудь рассосутся. Ну или выражать тайком, авось никто не догадается. Не время теперь, да и Родина в опасности. Но мы помним, насколько это ему удалось.

Помните, когда он мужественно признался себе и другим в том, что она его настигла, та, что с косой, но не в руках, а до пояса? Не в тот момент, когда под влиянием математики впал в философию. Это произошло, когда он окончательно распрощался с той, с которой мог бы жить, ради той, без которой жить не может.

А помните его незабываемую риторику, когда язык, привыкший выражать мысли, начал внезапно цепляться за чувства? Он выражается столь иносказательно, что впору составлять толковый словарь. К примеру, «договор об уважении границ» означает «останемся друзьями», «все не так» - «ну не могу я сейчас жениться», а «жить, как раньше, невозможно» - «я готов, где тут батюшка?». Мы понимаем его лучше, чем Анна, но испытываем то же непреодолимое желание, что и она, - выстучать из его котелка недвусмысленные признания и предложение. Однако корзины роз, «пьяная вишня», прочувствованные речи и иные романтические клише со Штольманом несовместимы. Он искренен и из-за этого неловок, и испытывает слишком сильные чувства, чтобы быть красноречивым. А потому его робкий подарок с клумбы и слова «мы должны быть вместе» навсегда остались в памяти, как естественное проявление той неповторимой любви, которая связывает только Штольмана только с Анной.

Вспомним ее еще раз. А о плохом вспоминать не будем.

Возражение есть. Точнее, есть желание пояснить один нюанс, который иногда очень весОм.
Драматургия сериала и драматургия сценария - это довольно часто разные вселенные. Между автором (сценарий отдельной серии) и результатом (весь многодневный телепоказ) есть: редакторы (коих несколько инстанций),
продюсеры (коих несколько инстанций),
скрипт-докторы ("докторА"?))),
консультанты (из которых самые вредные типы - неофициальные, ответственности ноль, а амбиций у них - с Останкинскую башню),
опять же режиссёры (на сериале их бывает, что туча, и едва ли не каждый из них - сам себе эйзенспилбергайдай),
опять же актеры (многие и в самом деле считают, что лучше сценариста понимают своего персонажа, мотивы его-ее поступков, тонкости ее-его реплик)...
Остановлюсь на перечисленном, хотя существуют и иные причины, почему финиш (сериал) отличается от старта (сценарная идея). Глававтор, имя которого зафиксировано в титрах конечного продукта, разумеется, обязан нести ответственность за драматургическую основу сериала. Со сценаристом (-тами) ситуация несколько сложнее. Поелику никто из присутствующих здесь (или почти никто, я уверен) исходный текст ни одной серии не читал, искать истоки "катастрофы" в драматургическом материале, мягко говоря, нелепо. Да и вообще несправедливо: АННА, что оригинальная, что ВТОРАЯ, есть проект продюсерский, от головы до хвоста. Продюсерам - пряники, им же - и шишки.
ps. Встречались мне по жизни малоопытные сценаристы, пришедшие в кинотелебизнес с мыслями о Творчестве и об Искусстве, и пущенные колкие стрелы (с ядом, который в некоторых людях заместо крови) несправедливых обвинений эти новички принимали и грудью, и спиной. После чего уходили на самую дальнюю периферию отрасли. Если выживали. (... всего лишь одно из объяснений, почему сценаристов у нас много, а хороших среди них - мало...)

По зрелом размышлении понимаю, что Штольман АД2 достаточно расслабленно был готов отказаться от службы Отечеству да и от самого Отечества. Дворянин. На высоком уровне государственной службы. В 19 веке. При еще отсутствии революции и прочих катаклизмов (если не считать тюрьму катаклизмом). Кмк, значительное изменение героя. «Абракадабра» удержала: «вернули на место». Но…»осадочек остался». Обывательский.

Трагическая фигура не то же самое, что трагедия (когда "кончилось кино, все умерли")). Классическая трагедия - это чаще всего весьма умозрительная конструкция (условно: "Гамлет"), имеющая отдалённое отношение к реальной действительности. Трагическая же фигура есть плоть от плоти окружающей ее обыденности. Если обыденность трагична для героя по сути своей, то рождаются Арбенин или Сталкер. А если она, на противоходе, комична, фарсова, вовсе бессобытийна, мутное болото, то рождаются Зилов, Бузыкин... или этот, из "Полетов во сне и наяву"... "И сверху лед, и снизу лед, я маюсь между..." (не прямая цитата, по памяти даю) - суть "моего" Штольмана)).

Да, думалось про трагедию…но, правилен ли для трагедии формат «долгоиграющего сериала»? Это ведь не разовый 2х часовой вброс. Как эпизоды - да, а заканчивать трагедией 56, 96 и хх6 серий…привыкаешь к героям… неправильно как-то на трагедии останавливаться, против смысла жизни, что ли…поэтому , кмк, Happy End , ну или что-то «философски отвлеченное». А количество «розового» в любом из вариантов… от вкуса создателей зависит :)

Нет не правильно:)

Дополнительная ветка создается только по инициативе тех, кто в ней будет чатиться и они должны написать админам, чтобы им такую ветку завели. Так когда-то были созданы ветки Клиника и куча других доп веток для первого сезона АДъ.

Переносить чат из раздела Обсуждение АДъ-2 не хотят сами чатофилы:) по причинам, которые я описала, хотя такие призывы раздавались неоднократно за прошедшие год с хвостиком. Сама призывала многократно.

Расположение чата в Обсуждении никаких правил сайта формально не нарушает, администрацию не беспокоит, потому что ветка стоит на 48. И то, что сгорают дельные рецензии и отклики на сам сериал, никого не волнует.

Что касается полезности расположения чата на ветке «Обсуждение» для повышения интернет- трафика и популяризации АДъ. Увы, нет. Поясню.

Для этого полезны только несгораемые посты (негативные или позитивные неважно) в формате отзывов и рецензий, а не «флуд» с пометкой 48.

Зрители, которые попадают на страницу «Обсуждение» через поисковую выдачу яндексов и гуглов, приходят почитать именно рецензии и отклик про сам второй сезон, а не за тем, чтоб насладиться интеллектуальной сатирой и чужими пикировками, постами про условные «пельмени» , контекст которых понятен только постоянным участникам чата.

Если посетители понимают, что они ничего не понимают:), они очень быстро покидают страницу и ищут информацию с понятными отзывами о втором сезоне на других сайтах. Такое поведение отслеживают аналитические системы яндекса и гугла. В итоге страничку понижают в рейтингах поисковиков и на нее (в чат ) со временем начинает приходит все меньше посетителей.