Анна-детективъ (2016)

№533 ИринаГорчиха
... Если бы в тетради не было ничего, то зачем приходил студент? Хотел предупредить о чем-то императорскую семью через князя, а его убил Жан (подручный Нины)?

№520 Татьяна Берескина
Люди, мне одной кажутся многие мелодии в фильме очень похожими на музыку из "Адмирала"?

№538 LoraWik
И вообще, даже не представляю, чего такая, как Нина, может реально испугаться...

№538 LoraWik
... Я, конечно, абсолютно НЕ сентиментальна, но вот в этом моменте почему-то усмотрела романтИк : показалось, что Нина не хочет устранения Штольмана не из-за компромата на нее, а из-за чувств-с :(( И вообще, даже не представляю, чего такая, как Нина, может реально испугаться...

№535 A.Grimbusch
В синей тетради, скорее всего, комромат на князя и кого-то еще. К тому же, у Штольмана есть что-то на жабу Нижинскую. Поэтому она все время отговаривает князя от устранения Якова Платоновича. А у Нижинской есть что-то на Штольмана, но что-то такое, что сыграет один раз, у Штольмана же копромат железный. Поэтому она шипит, что ей все труднее бороться за его благополучие. Все варианты пробует, манипуляторша.

№531 Сова_22
... Если криптограф сообщил что-то Ворфоломееву, то, почему Ворфоломеев ничего не сообщил Штольману о содержании синей тетради? Потому что, видимо, Штольману и не надо знать ничего компромитирующего о членах царской семьи.

Мол, синяя тетрадь содержит компромат на князя. Правда или нет? - вот в чем вопрос! )))))
Возможно, в части князя правда. Но то, что компромат состоит в том, что князь Разумовский работает на английскую разведку - это домыслы Штольмана. А так ли это? Не удивлюсь, что суть компромата состоит в том, что Разумовский и Нина работает на кого-то из родственников царя.

И еще не удивлюсь, если князь не стал уничтожать синюю тетрадь. А просто перепрятал этот компромат. Возможно, как дополнительную гарантию для себя. Тогда тетрадь еще всплывет.

№532 A.Grimbusch
Не знаю, как долго длился роман госпожи Нижинской с Яковом Платоновичем, но крови она успела у него попить порядком. И до сих пор уверена, что сможет его вернуть. Если не душу, то хотя бы тело. Анну она воспринимает, как соперницу, но соперницу посильную. К тому же Нижинская, грубая материалистка, воспринимает всех вокруг через эту призму своей ущербности. Она уверена в своей женской силе, поднаторела в придворных интригах, имеет покровителей.
В чем ее конечная цель она, возможно, сама не знает. Это образ жизни. Всех остальных она считает конкурентами, но такими, недалекими, которых она всегда обведет вокруг пальца.
В Штольмане она, судя по всему, встретила достойного соперника. Он попался на её женский магнетизм, какое-то время Нина Аркадьевна крутила "своим дорогим Якобом", но потом герр Штольман "отгрыз себе лапу" и ушел. Скорее всего, в какой-то момент госпожа Нижинская переиграла, и Яков Платонович увидел даже не нити, а корабельные канаты, идущие от него в шаловливые, цепкие ручонки нежной любовницы. Быть болваном, пешкой в чужой игре для Штольмана невыносимо. Он просто бесится, когда чувствует, что его выставляют дураком (поэтому назвал Анну чудовищем), когда его подозревают несамостоятельности ( "впервые слышу, что мне кто-то руки моет" ), но его нередко откровенно веселят потуги Нины Аркадьевны. А та пытается задействовать все способы, жмет на все точки, пытаясь нащупать болевую. О своей чудовищной тоске и всепоглощающей любви она пишет Штольману в письмах, при встречах выражаясь куда скромнее. Вдруг письмо попадет в чужие руки, пусть ползут слухи, выводят Штольмана из себя, а также устраняют вероятных соперниц. Штольман занят, он МОЙ. За свою репутацию она давно не боится, да и так "все знают, Штольман влюблен в нее без памяти, просто он чудовищно ревнив, вот и взбрыкнул". Нина Аркадьевна уже так вошла в роль, что даже старому цинику князю Разумовскому втирает, что стоит ей только пальцем поманить... Самому Якову Платоновичу намекается на то ( такое огромное, огненное, неземное ), что связывало их, причем именно на чувственную часть. Давай, дескать, мой милый Якоб, ковыряйся в моём белье, доставь себе удовольствие. И мне заодно. Здесь уже прямо говорится: " Вспомни, как нам было хорошо! Оставь ты свою гордость, и наслаждение будет неземным..." Нина Аркадьевна не может понять, что Яков Платонович не фавн, да и она не нимфа. Да и само обращение. Якоб, мой несравненный Якоб. Так и слышится: "герр Штольман, Вы здесь, в этой варварской стране, всегда будете одиноки. Ах, майн либлинг Якоб, что Вам за дело до этих преступников и шпионов? Ведь все это чушь, шелуха, это фон для нашей с вами необъятной любви... Ах, мой милый Августин, все пройдет! "
Так и хочется сказать" Сил тебе, разлюбезный Яков Платонович, удачи! Задуши эту змею! "

№534 Татьяна Берескина
...

Зачитываюсь Вашими комментариями.

№532 A.Grimbusch
Не знаю, как долго длился роман госпожи Нижинской с Яковом Платоновичем, но крови она успела у него попить порядком. И до сих пор уверена, что сможет его вернуть. Если не душу, то хотя бы тело. Анну она воспринимает, как соперницу, но соперницу посильную. К тому же Нижинская, грубая материалистка, воспринимает всех вокруг через эту призму своей ущербности. Она уверена в своей женской силе, поднаторела в придворных интригах, имеет покровителей.
В чем ее конечная цель она, возможно, сама не знает. Это образ жизни. Всех остальных она считает конкурентами, но такими, недалекими, которых она всегда обведет вокруг пальца.
В Штольмане она, судя по всему, встретила достойного соперника. Он попался на её женский магнетизм, какое-то время Нина Аркадьевна крутила "своим дорогим Якобом", но потом герр Штольман "отгрыз себе лапу" и ушел. Скорее всего, в какой-то момент госпожа Нижинская переиграла, и Яков Платонович увидел даже не нити, а корабельные канаты, идущие от него в шаловливые, цепкие ручонки нежной любовницы. Быть болваном, пешкой в чужой игре для Штольмана невыносимо. Он просто бесится, когда чувствует, что его выставляют дураком (поэтому назвал Анну чудовищем), когда его подозревают несамостоятельности ( "впервые слышу, что мне кто-то руки моет" ), но его нередко откровенно веселят потуги Нины Аркадьевны. А та пытается задействовать все способы, жмет на все точки, пытаясь нащупать болевую. О своей чудовищной тоске и всепоглощающей любви она пишет Штольману в письмах, при встречах выражаясь куда скромнее. Вдруг письмо попадет в чужие руки, пусть ползут слухи, выводят Штольмана из себя, а также устраняют вероятных соперниц. Штольман занят, он МОЙ. За свою репутацию она давно не боится, да и так "все знают, Штольман влюблен в нее без памяти, просто он чудовищно ревнив, вот и взбрыкнул". Нина Аркадьевна уже так вошла в роль, что даже старому цинику князю Разумовскому втирает, что стоит ей только пальцем поманить... Самому Якову Платоновичу намекается на то ( такое огромное, огненное, неземное ), что связывало их, причем именно на чувственную часть. Давай, дескать, мой милый Якоб, ковыряйся в моём белье, доставь себе удовольствие. И мне заодно. Здесь уже прямо говорится: " Вспомни, как нам было хорошо! Оставь ты свою гордость, и наслаждение будет неземным..." Нина Аркадьевна не может понять, что Яков Платонович не фавн, да и она не нимфа. Да и само обращение. Якоб, мой несравненный Якоб. Так и слышится: "герр Штольман, Вы здесь, в этой варварской стране, всегда будете одиноки. Ах, майн либлинг Якоб, что Вам за дело до этих преступников и шпионов? Ведь все это чушь, шелуха, это фон для нашей с вами необъятной любви... Ах, мой милый Августин, все пройдет! "
Так и хочется сказать" Сил тебе, разлюбезный Яков Платонович, удачи! Задуши эту змею! "

№531 Сова_22
Мол, синяя тетрадь содержит компромат на князя. Правда или нет? - вот в чем вопрос! )))))
.