№2467 пастор Шлаг или светлый образ его
... Не хочу Бездомного идеализировать (тем более это уж вовсе не по Булгакову), но Бездомный – это не Шариков, он, вероятно, из тех, кто, говоря словами все тех же советских поэтов, «никаким ремеслом не владея, решают, что их выручает идея».
...
Разумеется, автор фильма волен допускать всё, но, «воля ваша, что-то нескладное придумали». Бездомный как проводник – ну да, наверное, согласен. И все же он не карикатура. И его импровизации на собрании с художественной точки зрения имхо большая мелкая неудача (авторов фильма). Не спасает даже звуковое оформление Галкина, Палкина, Малкина, Чалкина и Залкинда. )))
Если бы я не знала булгаковского текста, я вообще решила бы, что в новой экранизации Бездомный и Коровьев – это один персонаж. Оба длинные, нескладные, одеты совершенно одинаково, на обоих светлые кудлатые парики, оба загримированы, как клоуны в цирке, и ведут себя соответствующе.
«Ни в пoшлых шуткaх нe вижу цeны, ни в глупoм фигляpствe твoeм»…
То, что Бездомный показан, как балаганный Петрушка, над которым издевательски-снисходительно смеется собрание литераторов, свидетельствует о полном непонимании авторами фильма и самого персонажа, и ситуации того времени. Тем более, что Мастер, напротив, показан, как один из них – сытый, вальяжный. )))
В реальности (и в отразившем ее романе) было совсем наоборот.
Разумеется, автор фильма волен допускать всё, но, «воля ваша, что-то нескладное придумали». Бездомный как проводник – ну да, наверное, согласен.
Да ладно. Какой проводник? Проводник откуда и куда?
Опять этот убогий какую-то чушь у какого-то критика второпях прочитал и теперь бегает, ее транслирует...
Мастер в фильме сначала попадает в застенки кровавой гэбни, там произносит какие-то неадекватные монологи, отчего у кровавых гэбистов и у Гуськова-Майгеля закрадываются нехорошие подозрения. Затем Мастер проваливается в жуткую инфернальную воронку, и выныривая из нее, оказывается в добрых руках профессора Стравинского. Где здесь вообще какой-то там Бездомный? И при чем он здесь вообще?
У кино-Бездомного в психиатрической клинике лишь одна функция – реципиента. Не табуреткам же в комнате Мастер должен рассказывать свою историю. Без выкинутой авторами библейской линии (а следовательно, без духовного перерождения после встречи с Мастером) у персонажа-Бездомного потерялся особенный смысл (какой был заложен у Булгакова). Он стал просто одним из вспомогательных персонажий-функций. Простым реципиентом – ходячими ушами, проще говоря.
PS Рюхин в книге почему-то кажется выходцем из дореволюционной поэзии, он, скорее, написал бы про белый венчик из роз (я его с Блоком ни в коем случае не отождествляю, конечно, надеюсь, меня за такие сравнения тут не растерзают) ))
Касаемо Рюхина, да - большинство литературоведов указывают на Маяковского, как на очевидный прототип, но есть и другие версии, скажем, Э.Кузнецов считает, что прототипом Рюхина в романе мог быть Александр Жаров (имевший среди друзей кличку «Жарюхин»: Жаров - Жарюхин - Рюхин). Именно он и был автором текста «Взвейтесь кострами, синие ночи».
По-моему, Рюхин, как и Бездомный не имел конкретного прототипа. Хотя, безусловно, от Маяковского в нем очень много.
А что именно в его образе, по-вашему, указывает на его «старорежимность»?
Булгаков категорически не принимал Маяковского (и наоборот) именно из-за мировоззренческой позиции.
Маяковский бы футуристом вовсе не формально, он на самом деле по своему менталитету был "человеком будущего". А Булгаков напротив, духовно и ментально был "человеком прошлого", он сердцем, душой, умом, животом - всем, был связан с Россией дореволюционной. Такие люди никогда не смогут найти точек соприкосновения и просто обречены на взаимную неприязнь.
Поэтому вряд ли у Рюхина в романе могло быть что-то, намекающее на милую Булгакову дореволюционную эпоху.