Олег Ефремов: Риск с надеждой на успех

Кино-Театр.РУ

История театра

Олег Ефремов: Риск с надеждой на успех

Читателям журнала "Советский экран" отвечает народный артист СССР Олег Ефремов.

Итак, с утра совещание по поводу перехода на новую экономическую систему...

Далее — репетиции («Перламутровой Зинаиды» с новым, молодым составом). Репетиции, репетиции, репетиции...

Короткий обед.

Встреча с литературной частью по поводу новой пьесы. Снова репетиции...

Корреспондент.

Путешествие по Итальянской выставке, открытой в рамках театрального фестиваля. Поздний вечер, вернее ночь. Завтра — «Кабала святош». Первый раз в этом сезоне.

Перечитать, проиграть, подумать...

Всего один «нетипичный», потому что невероятно «свободный», день народного артиста СССР, народного депутата СССР, главного режиссера знаменитого МХАТа Олега Николаевича Ефремова.

А корреспондент, вклинившийся в этот день,— корреспондент журнала "Советский экран".

Олег Николаевич, видите, гора вопросов — все о вашей депутатской деятельности: как чувствуете себя в роли народного депутата СССР? (Н. Арсеньева, Пермь; Т. Борисовская, Москва; А. Липская, Петропавловск, и другие.)

— Несколько созывов я был депутатом Моссовета, так что эта работа мне понятна. Многие пишут по самым разным вопросам, и когда есть возможность помочь — вмешиваюсь, обращаюсь к исполнительным органам с тем, чтобы, если это законно, что-то улучшить.

Но есть и другая сторона дела. Ведь я депутат от Союза театральных деятелей СССР, а многие законы касаются жизни Союза, тут приходится всерьез влезать в такие вопросы, как налогообложение предприятий и общественных организаций. Тут мы яростно отстаивали льготное налогообложение, но... Значит, насущно необходимы основы законодательств по делам культуры. Такая работа сейчас идет...

Мне часто говорят: почему ты не выступишь? Но прорваться на трибуну не так-то просто. Что ж, выражаешь свое мнение при голосовании. И это тоже немаловажно. Вообще если смотреть заседания съездов по телевизору — кто-то дремлет, кто-то скучает, но на самом деле это очень напряженное и изматывающее состояние: ты все время проходишь только свой путь, ты должен определить свой выбор.

Не считаете ли вы, что театр у нас отмирает, поскольку такой популярностью, как ваш МХАТ, пользуются отнюдь не все? (С. Фесько, Краснодар; Н. Мотовинник, Бричаны.)

- Эта тема без конца возникает с развитием техники, новых средств информации и т. д. Наверное, театр должен это учитывать, и все-таки самую сущность этого искусства заменить пока еще ничем не удавалось.

Правда, я, например, в театр последнее время ходить не люблю — скучно мне, неинтересно, потому что приходится наблюдать изыски режиссера, его умствования, а актерское искусство не ценится. Я тут не имею в виду широкого зрителя, широкий зритель как раз все чувствует, ощущает и... голосует ногами. Думаю, тут одинаковая беда и в кино, и в театре.

Окончательно ли вы расстались с кино? (М. Левина, Ленинград; А. Шахбанова, Дагестан.)

— Я люблю кино. Раньше я там отдыхал, отвлекался, ведь в театре совсем иная жизнь и актер в театре вовсе не то, что актер в кино. Самое трудное на сцене быть живым, открывать жизнь, взрывать ее, рождать. Убежден, что театральный актер может сниматься в кино, даже полезно ему иногда заземлиться, почувствовать натуру, почувствовать какой-то документализм существования.

А в кино я иногда в сезон нет-нет да и снимусь, чтобы не было совсем неинтересно, но и чтобы не очень много.

Не считаете ли вы, что мхатовский раскол пошел на пользу вашему театру, вашей «ветке»? (Т. Юпилайнен, Краснодарский край; С. Федорова, Ленинград.)

- Так бы я не сказал. Хотя раскол все равно был необходим, потому что неестественна труппа до двухсот человек — это уже не театр. Думаю, разделяться будут не только театры. Всякие преобразования ожидают и производство, и другие сферы жизни. В этом смысле все, что произошло, правильно. Ведь не зря же мне пришлось в переполненный театр приглашать таких артистов, как Смоктуновский, Евстигнеев, Борисов, Калягин. То есть надо было создавать поколение, адекватное по талантам, творческим возможностям знаменитым мхатовским «старикам». Иначе образовывался вакуум, с чем никак не могли согласиться многие из артистов, они-то и были против раздела. Выразила их тревоги и пожелания нынешний лидер той половины — Татьяна Доронина. Правда, как я понял, она столкнулась теперь с теми же проблемами, с какими столкнулся я, когда пришел во МХАТ,— натолкнулась на недееспособность именно среднего поколения мхатовцев. Потому и стала она набирать новых артистов. Ее я понимаю, но ведь это же нечестно перед теми, кто с ней остался! Потому что она воевала вроде бы с ними и за них, а сейчас от этого поколения отвернулась, строит репертуар на других исполнителях. Вот вся ситуация. Разделение было наиболее гуманным, демократическим, в духе времени решением, которое с таким трудом и шумом далось, аж Политбюро включилось! Уверен, что сейчас, с переходом на нормальную экономическую деятельность, это было бы абсолютно просто и естественно.

Театры переходят на хозрасчет, а не получится ли так, что святое искусство актерское «загнется» в погоне за деньгами? Ведь человек выше сытости? Только и говорим, что театры нужно перевести на хозрасчет, что актеры получают мало. (П. Андреев, Свердловск.)

— Кто горел, тот и горит. Или устал, или не устал. Как у нас говорят: красиво жить не запретишь. Хозрасчетных театров очень немного, если правильно понимать хозрасчет. Ведь это значит отсутствие государственного финансирования; такое может выдержать только очень небольшой театр или студия, и то без спонсоров вряд ли обойтись. Словом, скажу ясно и определенно: на данный момент театр без государственного субсидирования не может состояться, так что реформа театрального дела необходима и неизбежна. Мы пытались добиться в Верховном Совете, чтобы в Законе о налогообложении спонсорская деятельность имела льготы. Если предприятие из своей прибыли вкладывает деньги в театр или кино, эти деньги не должны облагаться налогом. Кажется, ясно? Но далеко не всем...

Считаете ли вы, что нужно ограничить набор на актерский факультет? (3. Савелкова, Одесса.)

- Театральные студии берут иногда и не окончивших высшие учебные заведения, а раньше вообще поступали в Школы при студиях. Может быть, театральное образование и должно быть таким: не унифицированным в таком мощном государственном прессе, как высшая школа. Допустим, театру нужны артисты, давайте наберем свою школу, воспитаем определенным образом, со своими целями. Не зря же Анатолий Васильев назвал свой театр Школой драматического искусства. Он, может быть, скорее возьмет туда непрофессионалов, чтобы они именно в его школе вырастали. Очевидно, имеет смысл оставить только один, головной институт. Пусть государство тогда и несет за него ответственность полную; допустим, ГИТИС есть, и хватит.

Обижали ли вас? (С. Пиллипенко, Никополь.)

- Как всякого человека. Стараюсь, чтобы это не очень доходило до каких-то глубин. Стараюсь оставаться человеком, вот и все.

Что легче, заставить людей смеяться или плакать? (О. Дружченко, Харьков.)

- Хоть жизнь бывает горька, думаю, смеяться все-таки легче. И актер, как правило, вырабатывает какие-то приемы и способы: вот он скорчил рожу, и сразу смех в зале, ему приятно, но это и портит артиста, ужасающе портит. А заставить зрителя по-настоящему сопереживать... Тут уж не будем разделять смех или слезы. Вы помните старую маску — символ театра: с одной стороны она плачет, с другой — хохочет. Жизнь дает и то, и другое.

Людей какой профессии играете охотнее всего? (Н.Холодова, Белоярск.)

— Всегда интересна любая профессия, это в кино, я имею в виду. Потому что там для игры необходим какой-то, хотя бы элементарный навык, чтобы сыграть героя. Открывается перед тобой что-то неизведанное Хотя в первую очередь меня, конечно, интересует сам герой: что это за человек, что за характер?

Традиционно биографические данные... (А. Икаева, Донецкая обл.; А. Гладкова, Новомосковск Днепропетровской области.)

— Если так дело пойдет, я, так сказать, стану родоначальником династии. Потому что ни по отцовской, ни по материнской линии профессионалов-актеров не было, хотя мой двоюродный брат Герман Меньшенин — тоже и режиссер, и актер, и даже художник. Он достаточно известен в нашей провинции: руководил театрами, очень большими, сейчас на пенсии.

Если же говорить о социальном происхождении, как у нас в анкетах всегда спрашивали, то волею обстоятельств пришлось мне прочитать давний донос из нашей коммунальной квартиры. Так там ясно сказано, что родители мои — отпрыски буржуев, а я, стало быть, буржуйский недобиток, что было главным криминалом в период классовой борьбы, когда она все обострялась по мере построения нашего общества. Ну, а всерьез: революция всех предков раскидала — среди них были и белогвардейцы, и «враги народа», и жены наркомов (со стороны матери тоже репрессированные), стало быть, прошел типичную и нормальную жизнь коренного москвича от коммуналки и, в общем, все сам, сам...

На кого из молодых актеров смотрите с надеждой? (Ш. Л., Киров; Н. Бабина, Свердловск.)

- Я надеюсь на всех молодых, тут у меня другого выхода нет. Если не сложится буквально в два-три года новое поколение мхатовцев тридцатилетних, так будем их называть, если они не возьмут всю творческо-художёственную ответственность на себя, то тогда сливай масло, как теперь у нас говорят...

Исповедуете ли вы систему Станиславского? (В. Томилова, Днепропетровск.)

- Естественно, да. Сколько голов, столько и представлений об этой системе, но редко кто действительно понимает, в чем ее колоссальная, стимулирующая и утверждающая высокое искусство театра роль. Об этом в двух словах не скажешь. Не зря ведь, когда мы образовали Центр Станиславского при СТД СССР, то сразу почувствовали отклик чуть ли не во всем мире. Мы любим валить кумиров набок, разрушать памятники в любой области, поэтому мне представляется очень важным сохранить не просто имя Станиславского, а все, что он внес в искусство. Тут надо очень компетентно и серьезно разбираться, и такая работа должна быть проведена театроведами, историками театра. Только боюсь, они все равно не способны постичь и понять, в чем же истинный смысл системы Станиславского. Считают ее догмой, чем-то мертвым. А он-то как раз за создание живого и только живого до конца образа на сцене, вернее, образа спектакля.

Какую черту в человеке вы больше всего цените и какая вам отвратительна? (Н. Геворкян, Ереван.)

— Отвратительна... Не знаю даже, как определить: темнотой это не назовешь. Совершенно не выношу, не-на-ви-жу неинтеллигентность человеческую. Это всегда связано с переоценкой каких-то своих возможностей, с хамством и одновременно с лакейством. Это все, что у нас определено названием «жлобизм» и что идет от бесцеремонности, невоспитанности и от чего вовсе не гарантирует диплом о высшем образовании. То, что воспитал наш строй, когда общественным идеалом была борьба; бескомпромиссность, да еще классовая, возводилась в первый ранг и совсем не ценилась «компромиссность» — простая человечность, способность понять, выслушать друг друга...

Какая музыка вам ближе — джаз или классика? (Ю. Рыбникова, Бердичев.)

— И та, и другая. Хотя иногда усиленные дозы моды на меня плохо действуют, я начинаю скучать. Это бывает и с той, и с другой музыкой.

Любимая кинороль? (3. Савелкова, Одесса.)

— Я люблю фильм «Мама вышла замуж». Нравится мне человечность моего персонажа, хотя в нем в общем-то по внешним проявлениям и выпивоха живет Ну и что ж? В глубине души он очень интеллигентный человек, потому мне симпатичен. Я, повторюсь, придерживаюсь российского понимания интеллигентности: не образованность формальная тут играет роль, а опроделенный настрой по отношению к миру, если есть в душе какие-то непреходящие ценности, совесть, умение учитывать интересы другого. И когда эти моменты крепко выстроены, человек никогда не совершит пакость.

Ваше отношение к кинематографу. И коротко не определите ли, какие насущные проблемы, на ваш взгляд, стоят перед кино после его шестого съезда? (А. Холмский, Саратов.)

— Абсолютно уверен: слабое звено нашего кинематографа и нашего театра — это режиссура, с одной стороны; и критика, настолько неверно оценивающая все живое, что все, связанное с искусством, не замечается, и наоборот...

Да, в первую голову нам нужен талантливый, интеллигентный, с отличным вкусом режиссер.

Кто были ваши учителя в искусстве? (И. Братченко, Березань; Л. Винникова, Ровно.)

— В Доме пионеров на Маловласьевском (сейчас он другое имя носит — переулок Танеева) драмкружком, где я занимался, руководила Александра Георгиевна Кудашова, в прошлом ученица студии Михаила Чехова. Там и пришла первая закваска, и я всерьез считаю: именно она моя первая учительница. А. Г. Кудашова многих воспитала — в разных театрах есть ее питомцы. Если же говорить об учителях в Школе-студии, то тут и Василий Осипович Топорков, и Василий Петрович Марков, и Павел Владимирович Массальский, и Иосиф Моисеевич Раевский, и Нина Николаевна Литовцева. В режиссурской ассистентуре у Михаила Николаевича Кедрова занимался. Между прочим, когда его снимали с главных режиссеров МХАТа с таким вот обвинением: у вас, мол, нет смены, учеников,— он как раз тогда меня назвал как смену, хотя я во МХАТе не был. Громадный след оставил великий русский артист — недооцененный, даже мемориальной доски до сих пор нет — Борис Георгиевич Добронравов. По всем данным он из того незабвенного мхатовского поколения. Так и умер на сцене, не доиграв последний акт «Царя Федора». Если брать актеров не только Художественного театра, то это Борис Бабочкин. Я смотрел «Браконьеры», спектакль, который в Малом театре не считался самым замечательным, но там играл Бабочкин. Боже мой, какой он был до безумия живой!

А коллеги, товарищи? Чему-то учат, что-то подсказывают, что-то раскрывают. Без этого очень грустно, очень плохо и совсем неинтересно работать.

Что такое талант? (А. Солодовников, Тбилиси.)

— Это способность нашего организма, мозга, что ли, особенно интенсивно что-то осуществлять. Талантливый, значит, по-моему, высокоорганизованный человек...

Как освободиться от мысли, что я хуже всех? От уверенности, что на конкурсных турах обязательно провалюсь, потому что все лучше и талантливее меня? (Ирина, Москва.)

— Что ж, может, психоанализом заняться? Рисковать надо, обязательно надо рисковать, и обязательно с надеждой на успех.

Что вы считаете самым важным в актерской работе? (О. Пашкина, Москва.)

- Умение постигать основы своего искусства, умение действовать в роли, чего сейчас не умеет почти никто. И не хочет уметь! И это ужасно.

Самое яркое воспоминание... (М. Шумов, Баку; И. Федотова, Рязань.)

— Их много. Иногда даже останавливаешь себя, чтобы не совсем уходить в это яркое, преисполненное всевозможных волнений прошлое. Как тут выделить самое-самое яркое? В определенном возрасте — это, дальше — это, еще дальше — то. Я никогда не жил скучно и никогда не жил интересами просто устройства жизни, потому все всегда было интересно.

Как вы думаете, разве нельзя избежать эротики, пошлости на сцене и экране? Нужно ли нам все так откровенно показывать, как сейчас, или можно воспитывать людей другими способами? (А. Гофман, Волгоград.)

— Только не надо смотреть на все с позиции запретительства. Запрещать, «не пущать» — это очень опасный путь! Что ж, тогда мы все искусство Ренессанса должны куда-то отбросить: сколько там обнаженной натуры (у того же Микеланджело). Художник раскрывает судьбу и время, тут все дозволено, если это необходимо, нет и не может быть запретов. Другое дело, когда это делается для приманки, лишь бы зрители пошли. Тут, по-моему, мы сразу чувствуем подделку и тогда начинаем презирать художника, как презираем иногда даже любимых актеров, если они заигрывают с публикой и любой ценой вытягивают из нас аплодисменты.

Вы писали, что хотели стать моряком... (Г. Шарапова, Омск.)

- Да, когда был в эвакуации (1941—1942 годы), не раз посылал заявления в военно-морскую спецшколу, но ничего не получилось. Так меня туда и не взяли.

Не тоскуете ли вы, будучи во МХАТе, о «Современнике»? (Т. Палько, Харьков.)

— «Современник» — это кусок моей жизни, очень яркий и очень активный. Можно без конца рассказывать, как мы бились, как жили, как работали, и прочее, и прочее, и прочее. «Современник» спорил с тем, тогдашним МХАТом, чтобы идею МХАТа сохранить, чтобы она была живой. Да, я ушел из «Современника», но никуда не свернул. Другое дело, что столкнулся с разными сложностями, которые иногда ставили в тупик, с невозможностью быстро что-то осуществлять.

Да здравствует столетний МХАТ под вашим руководством! (А. Шахбанова, Армавир, и многие-многие другие.)

— Вашими бы устами...


Обсуждение