Александр Шатрин

...А вот с Александром Борисовичем Шатриным я познакомилась тогда, в свои студенческие годы.

Сегодня люди умиляются, услышав, что некая студентка университета не может жить без театра. В наше время без театра не мог жить весь университет. В переполненном актовом зале часто шли бурные обсуждения новых спектаклей драмтеатра с приглашением постановочной группы. На таком шумном собрании я и увидела его впервые.

Александр Борисович пришел послушать, что думает молодежь о его первой иркутской постановке — спектакле по пьесе Говарда Фаста «Тридцать сребреников». Он сразу же покорил собравшихся не только своеобразной художнической логикой, но и удивительным обаянием, заинтересованностью суждениями темпераментных зрителей.

Прознав, что у филологов существует кружок театральных рецензентов, он немедленно появился у нас на заседании. Стал приходить часто. Вел разговоры о природе театра, о методах создания спектаклей. Мы немедленно все в него влюбились — в его огромные темные глаза, волнистую шевелюру, в его необыкновенную доброжелательность. Его просто обожали, хотя про себя и посмеивались над его привычкой через каждые десять минут упоминать своих гитисовских педагогов: «Мои учителя Алексей Дмитриевич Попов и Мария Осиповна Кнебель...».

Александр Борисович был переполнен одной-единственной страстью — театром, любовью к нему. Он стремился заразить ею всех, кого встречал на пути. Счастьем было попасть в орбиту его внимания. Общение с Шатриным было началом моего театрального образования.

Учил Шатрин и своими спектаклями, всегда удивительно человечными, полными внимания к актеру. При всей гармонии других компонентов спектакля главным для него был действующий герой со всем его душевным богатством и особенностями. Этим и запомнились его спектакли. Поставленная с молодежью театра комедия Кальдерона «С любовью не шутят», «Живой труп» Л.Толстого, где интересно играли Федю Протасова Александр Терентьев и Владимир Серебряков, князя Абрезкова—Алексей Павлов, Каренину — Галина Крамова. Не забыть и маленький эпизод — Абрама Руккера в роли Гения. О спектакле «Мать своих детей» с Екатериной Барановой в главной роли вряд ли можно что-то добавить — столько о нем написано и сказано.

О каждой постановке Шатрина есть что вспомнить, что сказать. «Собака на сене» Лопе де Вега, «Платон Кречет» А.Корнейчука, «На золотом дне» Д.Мамина-Сибиряка, «Иван Рыбаков» В.Гусева и т.д. К этому можно добавить постановки на других иркутских сценах — в ТЮЗе и в Театре музыкальной комедии. Каждая его работа была не только радостью для зрителей, но и великой школой для актера.

Один из любимых моих спектаклей Шатрина — «Годы странствий». А.Арбузов, несомненно, был ЕГО драматургом: лирический строй драматурга и режиссера, их художественное мышление каким-то чудесным образом совпадали.

Никогда не забыть читку только что появившейся пьесы Арбузова «Иркутская история», которую устроил Александр Борисович. Группа людей театра и друзей театра собралась ночью, после спектакля, на сцене. Мы сидели полукругом лицом к темному провалу зрительного зала. Перед нами за столиком из гарнитура каких-то прошлых времен с гнутыми золочеными ножками сидел Александр Борисович. Единственный источник света — настольная лампа — освещала его лицо. Он читал — нет, скорее играл пьесу, увлеченно, вдохновенно. Впечатление от той читки не смог после перебить ни один спектакль по «Иркутской истории», а видеть их пришлось много.

До сих пор помнятся в деталях, но не в постановочных — в человеческих — «Годы странствий». У режиссера было какое-то удивительное чутье на персонажа, на внутреннюю связь с ним актерской индивидуальности. После его распределений казалось, что Арбузов писал роли именно для этих исполнителей.

Умение раскрыть в актере ему самому неведомое было свойственно режиссеру Шатрину. «Чистопородный» социальный герой Александр Николаевич Терентьев удивительно неожиданно сыграл в спектакле Шатрина «Суббота, воскресенье, понедельник» маленького служащего, замотанного семьей и работой, утерявшего было вкус к жизни. В том же спектакле удивительно сыграла непривычную для себя острохарактерную роль деспотичной мамаши Галина Алексеевна Крамова.

Вот мы и добрались до одной из основных заслуг Шатрина перед российским театром — открытие драматургии Эдуардо де Филиппо. Один из создателей направления, прозванного неореализмом, препарирующим жизни и души простых людей, был по своим устремлениям в искусстве чрезвычайно близок к Шатрину. Шатрин поставил спектакли по пьесам Эдуардо де Филиппо в Центральном театре Советской армии («Моя семья»), в Ленинградском театре имени Ленинского комсомола («Никто»), в театре имени М.Ермоловой и в Иркутском драмтеатре имени Н.П.Охлопкова («Суббота, воскресенье, понедельник»).

Александр Борисович побывал в Италии, в театре Эдуардо де Филиппо, который был не только драматургом, но и режиссером, и актером. А Эдуардо посетил Советский Союз с одной целью — увидеть свои пьесы в постановке Шатрина.

С присущим ему юмором Шатрин рассказывал, как поздним вечером они с Эдуардо де Филиппо метались по столичной улице Горького, пытаясь попасть в какой-нибудь ресторан. Тщетно — нигде не было мест. Кажется, потом все-таки удалось проникнуть в ресторан ВТО. Не принимать же одного из великих драматургов современности хоть и в благоустроенной, но коммуналке!

Наталья Флорова, специально для «Байкальских вестей».