Алексей Алексеев (V)

В конце октября в одной из местных газет промелькнула информация о том, что 1 ноября исполняется 85 лет со дня открытия в Ростове-на-Дону театра-кабаре ”Гротеск”.

Коротенькое это сообщение напомнило о том, как магическое и непонятно-красивое слово вошло в жизнь двадцати пяти рисхмовских ребят и девушек, объединив и соединив нас на долгие годы сначала студенческой, а затем и послеинститутской жизни.

Началось все с того, что автор этих строк, а тогда студент-первокурсник РИСХМа, пробующий себя на сцене институтского клуба в качестве конферансье, приобрел книгу известного мастера русской и советской эстрады А.Г.Алексеева ”Серьезное и смешное”.

Надо ли говорить, что прочитана книга одного из родоначальников конферанса и великого острослова была на одном дыхании. Особенно привлекла внимание глава ”Гротеск” – ”по-ростовски”, где рассказывалось о жизни Алексея Григорьевича Алексеева в нашем городе в первые послереволюционные годы.

Обосновавшись в здании гостиницы, которая современникам известна как ”Южная”, А.Алексеев и его актеры быстро обрели популярность в театральном Ростове, в котором в те годы работали и драмтеатр им.Луначарского, и ”Театральная мастерская”, и нахичеванский театр. Самым же посещаемым вскоре стал театр-кабаре ”Гротеск”.

И, конечно, во многом своим успехом театр был обязан автору, режиссеру и конферансье ”Гротеска” А.Г. Алексееву.

Изысканный и саркастичный, выступавший в неизменном фраке, с моноклем и улыбкой на тонких губах, Алексей Алексеев был королем импровизации и мастером диалога с залом. Причем залом достаточно сложным. Из которого в ответ на обращение ведущего ”А сейчас, дорогие товарищи…” могло вдруг раздаться с галерки ”Гусь свинье не товарищ…”, и - моментальная реакция конферансье – ”Ну что ж, в таком случае – я улетаю…”

Под стать А.Алексееву были и многие его партнеры по сцене. В театре, пользовавшемся успехом у самой различной публики – в зависимости от того, в чьи руки переходил город, в то смутное и мятежное время пробовали свои силы актеры В.Хенкин, В.Владиславский, Ф.Курихин, композиторы братья Покрасс, драматург И.Прут. Спектакли посещали М.Тухачевский, С.Буденный, Д.Бедный, а иногда и ”белый” цвет России.

Когда позже, изучая историю театра, я знакомился с архивными документами и старыми подшивками газет, приходил к выводу о незаурядности коллектива.

”Гротеск”, ”Гротеск” составляет жизни блеск…” Такие вольно-декадентские стишки о возникшем недавно театре звучали в нэповском Ростове.

”Гротеск” не просто забавный маленький театр, это правнучек, кровный отпрыск семьи российского театрального ”Сатирикона”… В ”Гротеске” кончилось творчество нелепого, все остроумно, мило, занятно”, - писал О.Мандельштам в журнале ”Обозрение театров Ростова и Нахичевани” №6 за 1922 год.

Ростовская газета ”Коммунист” называла Алексеева ”талантливым, чутким и умным руководителем театра”, отмечала высокий художественный уровень спектаклей.Посудите сами, каково было совершенно аполитичному, аристократичному, далекому от идеологичесих противоборств Алексееву снискать уважение и признательность совершенно разных судей и поклонников его таланта. Но он успешно балансировал на тонкой нити, проходившей между белым и красным, оставаясь кумиром тех и других, не скатываясь к ”предательству”, ”двуличию”, а просто честно служа театральной музе, которая всегда оставалась выше идеологических разногласий, как ни старались приверженцы соцреализма или их противники.

Но это все стало известно мне гораздо позже. А пока…

Читал я, захлебываясь от восторга, мемуары Алексеева и все больше приходил к мысли, что многое в принципах составления программы и режиссерских приемах очень уж походило на рисхмовские стэмовские спектакли. Руководитель нашего коллектива – высокий, красивый, чрезвычайно обаятельный обладатель бархатно-рыкающего поставленного голоса Александр Попов готовил наши выступления примерно по такой же схеме. Одобряя мои опыты конферирования в эстрадном оркестре, где я довольно нахально раздваивался между своей ударной установкой и микрофоном, к которому выходил с монологами и перебивками-связками, Александр Николаевич ввел конферанс в стэмовские концерты. И вот из книги я узнаю, что в старом алексеевском ”Гротеске” спектакли состояли из трех отделений. В первом шли концертные номера, исполняемые актерами театра – песни, романсы, танцевальные и мимические миниатюры. Во втором разыгрывались водевили или пародийные спектакли. Последнее отделение составлялось из различных смешных интермедий. И все это связывалось остроумным конферансом, который у А.Алексеева, как правило, рождался экспромтом по ходу действия, с учетом реакции зала.

Вполне естественно, что возникла идея убедить нашего Попова, отказавшись от избитой аббревиатуры ”СТЭМ”, назваться красивым и загадочным именем ”Гротеск”. Причем не просто использовать это известное в театральном лексиконе слово, а перебросить мостик в далекие, отделенные пятидесятилетним отрезком истории, годы, провозгласив себя преемниками, последователями традиций старого театра, воскресив его имя и какие-то постановки на студенческой сцене. Мы свято уверовали, что приняли эстафету старшего, хотя и не подозревающего об этом, брата – ”Гротеска”. Однако мысль о том, что подобное столь вольное обращение с классикой недопустимо, привела нас к решению официально оформить ”родство” с театром А.Алексеева. И мы отправились в Москву, чтобы разыскать и лично познакомиться с автором полюбившейся книги, а если получится – уговорить его стать нашим крестным отцом. И, надо сказать, наши усилия были вознаграждены. Алексей Григорьевич оказался на редкость демократичным, общительным и, несмотря на преклонные годы, современным человеком.

На прощание он подарил нашему коллективу свою фотографию с очень теплой надписью, ставшей индульгенцией, отпускавшей нам грех вторжения в калашный ряд с более чем скромными студенческими способностями, но непомерными претензиями. Отеческое отношение к нам великого Алексеева, конечно же, придало силы. В условиях негласной конкуренции между стэмами города, среди которых действовали такие ”зубры”, как ”МОСТ” Ростовского университета, театр ”МАФО” В.Креслова, театр строительного института, мы вместе с благословением мэтра эстрады получили как бы новый статус. Но и ответственности, конечно, прибавилось.

Анатолий Яровой