Михаил Болдуман

Сценическую деятельность начал в Жмеринке (Винницкая обл.). В 1924-1931 гг. занимал ведущее положение в Киевском театре русской драмы (Сатин в «На дне», Кошкин в «Любови Яровой», Яго в «Отелло», Король в «Гамлете»).

Два сезона проведя в Театре б.Корш в Москве, при его закрытии в 1933 г. был переведен в МХАТ. Медленно вводясь в репертуар, он первые три сезона был занят во второстепенных ролях (Сысой Пафнутьевич в «Мертвых душах», обер-кондуктор в «Талантах и поклонниках», этапный офицер в «Воскресении» и пр.). Переломными стали роли Синцова во «Врагах» и Бориса Годунова в возобновлении «Царя Федора Иоанновича» (обе — 1935 г.). Внутреннее властное спокойствие, твердость ни перед чем не сворачивающей воли и непримиримой мысли, специфический романтизм обеих фигур, назначивших себя в вожди и наделенных даром подчинять, — все это было ново для мхатовской сцены и схвачено сильно. Вариантом темы власти, притягательной и раздавливающей, мог стать у Болдумана Людовик XIV в «Мольере», но жизнь этой роли была слишком коротка.

Став дублером Б. Г. Добронравова в «Платоне Кречете», Болдуман искал обаяние героя прежде всего в его всецелой сосредоточенности, в преданности делу-идее: его Платону можно было поверить, что он играет на скрипке впрямь лишь ради упражнения пальцев, гибкость которых потребна хирургу.

Довольно неожиданным стало назначение Болдумана на роль Вершинина в «Трех сестрах» вместо репетировавшего ее Качалова. О Болдумане можно было сказать разве, что он сумел выйти из затруднительного положения. Не стала удачей и работа в «Кремлевских курантах», где он был дублером Хмелева-Забелина. Зато в «Глубокой разведке» (1943) тема, волнующая актера, раскрывалась сполна. Майоров, с его нарочитой, резкой сухостью, с его аскетизмом и нетерпимостью, с его чистой и строгой душой, был актером романтизирован так же, как его следующий герой — служитель

чести капитан Горбунов во втором спектакле МХАТ по пьесе А. Крона «Офицер флота» (1945).

Всего Болдуман сыграл в МХАТ 46 ролей. Выдвинувшая его и определившая его артистические приемы тема оказалась отработанной, когда он был еще в расцвете сил. Благородная сухость, скрывающая глубокую думу, становилась штампом: так был сыгран полковник Шатров с его выбором в пользу большевиков («Залп „Авроры“», 1952). Попытка сатирического и острохарактерного хода к роли (Окунев, «Чужая тень», 1949) не имела продолжения. Надежды возлагались на романтическую «Зимнюю сказку», с ее драмой ревнивца и политика, верующего в собственное измышление до конца; специально ради Болдумана была затеяна постановка приподнятого по звучаниям «Сна разума», посвященного художнику — фанатику творческой идеи. Он сыграл в этих спектаклях короля Леонта (1958) и Франсиско Гойю (1973).

В свои поздние годы он был также участником спектаклей «Соло для часов с боем» (Райнер, 1974), «Все кончено» (доктор, 1979).

И. Соловьёва

Родился 11 (27) июля 1898 г. на станции Израиловка в молдавско-украинской семье дворян. И, хоть мать его была княжной, ребёнок по метрической записи значился "из крестьян". Михаил Болдуман считался достаточно слабым учеником, окончив гимназию с посредственными оценками, но в дальнейшем удивлял образованнейших людей обширными знаниями и владением несколькими языками, причём французским с великолепным произношением. Тайной осталось, где и как он жил в течение всей гражданской войны с семнадцатого по двадцать первый год. Известно лишь, что был юный Болдуман пацифистом и кровь соотечественников проливать не мог.

Сценическую деятельность он начал в Жмеринке (Винницкая область) в 1921 г. Актёру Болдуману после нескольких лет службы в столь далёком от магистралей большой культуры театре удалось достойно показаться в труппе Киевского театра русской драмы, куда он был принят в 1924-м. На престижной украинской сцене он быстро завоевал симпатии публики в ролях Сатина ("На дне" М.Горького), Кошкина ("Любовь Яровая" К.Тренёва), Яго ("Отелло"), Короля ("Гамлет" Шекспира). Москва позвала его в 1931 г., в бывший театр Корша, который был закрыт через два сезона. Но и этого хватило для серьёзного признания таланта и мастерства тридцатипятилетнего артиста. В числе трёх ведущих "коршевцев" он получил пригласительное письмо от заведующего труппой Московского художественного театра Е.Калужского и в 1933 г. был принят во вспомогательный состав.

Была в Михаиле Пантелеймоновиче притягательная загадка, которую даже в театре, где, кажется, все занют обо всех на свете, разгадать не умели. Приветливый, воспитанный, откровенно добрый, он был скромен и замкнут настолько, что в повседневной жизни даже голос Михаил Болдуман в роли Вершинина в спектакле "Три сестры" старался приглушать и всю свою замечательную "фактуру" как-то затушёвывал. Перед репетициями и между выходами на сцену во время спектаклей предпочитал одиночество: то ходил, словно "вышагивая вдохновенье", то неподвижно сидел на знаменитой скамеечке перед сценой, и только губы его шевелились, отражая работу души. Как применялся в ролях язык его сильных и красивых рук? Жест никогда не был случайным, анархичным, но всегда содержательным, продуктивным.

Болдуман был дружно признан лучшим из лучших Вершининых за всю историю постановок "Трёх сестёр" Чехова.

Наконец, в одной из последних своих ролей - главы рабочей семьи из спектакля "Чти отца своего" - актёр удивил даже партнёров абсолютной, как бы природной тяжестью натруженных рук.

Любая кафедра сценической речи могла бы взять аудиозаписи Болдумана за образец владения голосом и словом. Такое же органное, роскошное звучание было ... у Василия Ивановича Качалова. Болдуман владел несколькими голосовыми регистрами, словно солист Большого театра, мог взять и высокую, и невероятно низкую басовую ноту, но никогда не рассматривал голос как самоцель, подчиняя его всему "оркестру" выразительных средств. Он на редкость просто произносил стихи. Болдуман сохранял мелодику речевых тактов, ритмическими были в стихопроизношении логические паузы - всё, что делает стих поэзией и приближает в восприятии слушателя к музыке. И при этом артист был прост и естествен настолько, что казалось. говорить стихом для него вполне первородно.

После блистательного исполнения роли Бориса Годунова в равном партнёрстве с великим И.М.Москвиным и замечательной К.Н.Еланской в 1935 г. Болдуман был переведён в основной состав труппы МХАТ.

Вершинин, Борис Годунов, Синцов, Платон Кречет, позже инженер Майоров в "Глубокой разведке" и моряк Горбунов в "Офицере флота", затем король Леонт в "Зимней сказке" Шекспира, в первые же послевоенные годы вывели Михаила Пантелеймоновича Болдумана в ряд самых привлекательных актёрских имен страны.

Хуже обстояли дела у Болдумана с кинемографом, хотя все были уверены, что экран тоскует по столь совершенному мастеру, не только, кстати, героических характеров. Первая его роль в кино - мастер Жученко в фильме "Свой парень" ("Строители") (1930).

Жаль, что довоенная постановка "Поднятой целины" Шолохова в кино была несовершенной, слишком уж Михаил Болдуман в спектакле "Офицер флота" обытовленной и проникнутой интонацией агитки. Иначе бы две актёрские работы, М.Болдуман - Нагульнов и Н.Добронравов - Давыдов, стали бы достоянием "золотого кинофонда".

Зато в фильме "Мечта" вместе с великолепными актёрами Ф.Раневской, Е.Кузьминой, А.Войцик, Р.Пляттом, М.Астанговым, В.Соловьёвым Михаил Болдуман блистает в роли пана Домбека. Картина стала отечественной киноклассикой.

Были у Болдумана другие фильмы, другие роли. При этом - ни одной неудачи актёра. Но это в театре, не признав успех спектакля, можно было отметить триумф любого актёра в роли. В кино закон другой: как бы ни блистала в сером фильме актёрская работа, её позабудут вместе с картиной. Всё же Болдуман и здесь умудрился выйти за рамки правил.

Как всякий по-настоящему верующий человек, Болдуман умел не роптать на судьбу и быть ей благодарным даже в тяжелых испытаниях. Ему пришлось заменять внезапно, на одной из выпускных репетиций, умершего Николая Хмелёва в роли Ивана Грозного. Трудно было втиснуть свою неукротимую индивидуальность в сценический рисунок, целиком построенный для другого талантливого артиста. Он преодолел и это препятствие.

Играя короля в "Зимней сказке" Шекспира на сценах Англии Михаил Пантелеймонович был признан одним из лучших шекспировских исполнителей в мире, и Королевское общество наградило его орденским знаком Елизаветы Второй "Золотой Лев". Имел он к тому времени и другие награды, но по скромности почти не надевал их. А вот "Золотой Лев", маленький, изящный, ему нравился...

А жизнь, казалось, внимательно следит за тем, чтобы, давая в одном месте, отнять в другом. У него она отняла отцовство. С актрисой МХАТ Екатериной Ивановной Воиновой детей у Болдумана не было. Он любил жену, не корил её ни в чём. Но сама природа его отзывалась отеческой заботой о любом существе, попавшем в беду.

Он мог пригреть и выпестовать птенца галки, упавшего с кровли городского дома на асфальт перед театром. Мог обнаружить на букете сирени майских жучков и, спасая их от гибели, отправиться в кремлевский Александровский сад и рассыпать на кусты жучков из бумажных кулёчков. Это зрелище произвело устрашающее впечатление на блюстителей порядка и охрану Кремля. Вскоре Болдуман был задержан, подвергнут допросу и тщательно проверен. Его отпустили, оставив под подозрением.

Когда внезапно умерла Екатерина Ивановна, Михаила Болдумана посетили тяжкие раздумья. Он пытался уходить от них в люди. В цирк, например. И в цирке, в зрительской его части, встретил девушку, которая плакала тихо и безутешно - у неё погибла в катастрофе мама... Через короткое время её отец, знаменитый дрессировщик Юрий Владимирович Дуров, представил семье своего друга. Дочь взглянула и радостно вздрогнула: то был человек, запомнившийся ей не только своим соболезнованием. Наташа его не знала. Узнав, была заинтересована ещё более, и всё-таки ни в каких фантазиях во сне и наяву она не могла предположить, что через год станет его женой. По взаимной любви, которой суждено будет продлиться и после его ухода из жизни, и всё это несмотря на тридцать шесть лет разницы в возрасте. Наташа, по собственному признанию, обрела в Болдумане "отца и мужа".

Встретились и достойно отнеслись друг к другу две незаурядные личности. Наташа сразу поставила будущему мужу непременное условие: установить памятник на могиле первой жены, прежде чем они пойдут под венец... Венчались они с Михаилом Пантелеймоновичем церковным браком, но советский ЗАГС решительно отказывался их регистрировать, поскольку вышло постановление, запрещающее официальные браки с разницей свыше тридцати лет.

На отдыхе в Ялте, где действовали украинские поправки к брачному законодательству, Болдуман преодолел препятствия - их зарегистрировали. Забыли, однако, спросить, какую фамилию избирает невеста, и в брачном свидетельстве появилась Наталья Юрьевна Болдуман. Это противоречило традициям цирковой династии. Изменить что-либо в ЗАГСе отказались, и она в отчаянии разорвала с таким трудом добытый документ.

Пришлось ещё раз пройти круг объяснений, просьб, увещеваний. Одиссея завершилась благополучно. Сказались уважение в знаменитому мхатовскому актёру и добрая память о его работах на украинской сцене.

К жене Болдуман относился с бесконечным вниманием и нежностью. Называл Масей. Если вдруг произносил имя "Наташа", она понимала, что супруг чем-то недоволен.

С мыслью о ребёнке Михаил Пантелеймонович уже расстался, похоронив мечту и растрачивая на молодую жену невостребованную отцовскую любовь... Но... В один из памятных дней она почувствовала себя плохо и опытнейший врач литфонда определил у Дуровой беременность... На одном из представлениий Наталья упала в обморок и была очевидна срочность медицинского вмешательства... Она приходила в сознание и тут же лишалась его вновь. В какой-то момент врачи зафиксировали клиническую смерть. Необходимо было кесарево сечение. При такой операции надо получить согласие мужа и письменный его выбор из двух жизней, жены и ребёнка... Ему пришлось написать фразу, о которой без ужаса не мог вспоминать до конца своих дней: "Оставить только жену"... Но спасли не только роженицу - родился мальчик.

Михаил-младший возместил мучения. которым подверглись его родители перед появлением сына на свет. В возрасте год и восемь месяцев он свободно читал. Отец накупил ему множество игрушек. Миша радовался игрушкам как все дети. Но были у него особые игры с отцом. Например, увлекательнейшие путешествия по всему земному шару. Они укладывались на карту, растеленную в комнате, и "отправлялись в рейс"... К семи годам ребёнок знал географию в масштабе высшего учебного заведения, с отцом они много болтали по-французски, по-английски и по-немецки. В четыре года Миша как-то заглянул в школу, да так и остался её учеником. В 14 лет он получил аттестат зрелости и отправился за дальнейшими знаниями на биологический факультет Московского университета. В целях конспирации при получении паспорта молодой Болдуман приписал к отеческой фамилии букву "у".

В 1973 г. специально "на Болдумана" во МХАТе была поставлена романтическая пьеса "Сон разума", где он сыграл Франсиско Гойю. В 1974 г. - Райнера в "Соло для часов с боем". Но последние годы в театре приносили Михаилу Пантелеймоновичу не только радости. Он, как и многие коллеги, приветствовал приход в театр нового лидера Олега Ефремова... С другой стороны, актер тяжело переживал конфликт между новым руководством и старым своим коллегой и товарищем Борисом Николаевичем Ливановым, славой Художественного театра... Вскоре, после кончины Ливанова, Михаил Пантелеймонович замкнулся и стал с опаской относиться к Ефремову. Отношения их восстанавливались медленно...

Умер Михаил Болдуман в Москве 28 декабря 1983 г. в возрасте 85 лет. После уходи из жизни Михаила Пантелеймоновича, Наталья Юрьевна похоронила его прах на Введенском кладбище рядом с первой подругой жизни под прекрасными белыми колоннами. А на поминках Болдумана в какой-то момент она попросила Олега Николаевича покинуть её дом... Но Ефремов улыбнулся и протянул ей лист бумаги. Она прочитала духовное завещание мужа, в котором он поручал О.Н.Ефремову заботу о своей семье и её защиту.