Дементий Паротиков

Дементий ПАРОТИКОВ - народный артист России, почетный гражданин Алтайского края. Недавно он получил удостоверение Ветерана Великой Отечественной войны - начиная с 1942 года, еще мальчишкой, он по двенадцать часов в сутки, голодный, точил детали для фронта. В сентябре Дементий Гаврилович открыл свой шестидесятый театральный сезон...

- Та работа у станка, то военное лихолетье, те тяготы и бедствия, которые выпало вам испытать, как они сопрягались с мечтой о театре?

- Мечты-то, пожалуй, и не было. Случилось несчастье - трагедия для семьи. И жизненные обстоятельства так сложились, что я искал любой работы, с тем чтобы можно было хотя бы выкупить триста граммов хлеба в сутки по карточке. И господин Случай привел меня сначала в цирк...

В ноябре 1941 года отца призвали на фронт, а в мае 1942-го мама получила «треугольничек», где сообщалось о том, что он лежит в госпитале под Новосибирском. Ее не впустили к нему, а он, как оказалось, был при смерти. И вот я зайцем - мне пятнадцатый год был - на военных эшелонах на подножках несколько дней добирался до Новосибирска. Отыскал отца. Мне с трудом его отдали. И то не мне, я умолял одну женщину назваться родственницей, чтобы она выписала отца из госпиталя. Это целая эпопея. Я отца все-таки привез, а самого меня уже тем временем считали погибшим. Прожил он всего двое суток. Умер на моих руках. Я впервые видел, как умирает человек. И это был мой отец...

Однажды, в 1943 году, я попал в стационарный цирк. Прочел при входе объявленьице, что артист Конев набирает молодых ребят в номер «воздушный полет». И я прошел за кулисы, спросил... Вышел ко мне человек в стареньком пальто, в шапке, в валенках, он и сам мне показался почему-то старым тогда... Это был великолепный гимнаст, и если вы возьмете цирковую энциклопедию, то найдете фамилию «Конев». Он спросил, занимаюсь ли спортом. Я честно ответил, что нет. Вывел меня к снарядам - там были кольца, трапеция и лестница веревочная. К ней он и подвел. Вот она болтается, а я и ногу затолкнуть не могу на «перепоночку» эту... Короче говоря, меня и еще троих парней принял, полгода с нами делал «воздушный полет». Мне в этом полете была отведена роль вольтижера - того, которого швыряют. Это синяки, ушибы... не сгруппировался - вылетел на барьер, в лучшем случае на опилки... Через полгода номер был сделан, и вот мы уже должны были ехать в Москву на утверждение, но тут я попал в поле зрения военкомата. Меня не выпустили. Конев пытался выхлопотать бронь. И вот так я оказался артистом цирка, готовым работать в номере, но от цирка отлученным. Потом я услышал сообщение о том, что студия при краевом драматическом театре ведет набор молодежи. Так я оказался на экзамене. Поступил, играл в массовках....

- А каков был зритель в те годы?

- Самый благодарный. Шла война. Но к этому времени было уже много и победных салютов. Действие могли остановить, представитель театра выходил на сцену и говорил зрителям, что наши войска продвинулись на столько-то, взят такой-то город... Гром оваций, шум и крик, действие прерывалось минут на пять, потом продолжалось.

Кирилл Парфенов

«Учительская газета», №42 от 14 октября 2003 года