Владимир Валуцкий

Сценарист имеет дело со словом, которое редко ему принадлежит. Почти никогда – не считая прекрасного мига творения. Реплики в фильме произносят актёры, и бессмертными фразами они становятся вместе с интонацией исполнителя. Ради актёрского удобства или по режиссёрскому требованию слова могут быть переставлены, заменены и переписаны. И далеко не всегда эту повторную работу делает сценарист. Так случалось даже в советские времена, когда был силён авторский надзор. Тогда последнее слово оставалось за режиссёром. Нынче – за продюсером.
А уж если сценарий пишется на основе чужого литературного произведения, тем более – знаменитого классика, степень авторства кинодраматурга кажется ещё более эфемерной. В этом случае сценарист зажат между забронзовевшим писателем и индустрией кино. Его участие становится заметным только под перекрёстным огнём литературоведов и кинокритиков. Обычный зритель на сценариста и внимания не обратит. Он похвалит или разнесёт фильм, и, быть может, вспомнит как звали режиссёра. Сценарист останется набором букв, затерявшихся средь длинного списка титров. Как в этих условиях оставаться автором, да ещё с большой буквы?

Самое очевидное решение – обратиться со своим текстом непосредственно к читателю, издать книгу, выбраться из опосредующих пут. Другой вариант – продолжать честно и профессионально делать свою работу. Творить, не посыпая голову пеплом лишь оттого, что твой труд – документ для служебного пользования.

Валуцкий с успехом испробовал оба пути. Сняты по его сценариям фильмы, изданы книги – сборники его сценариев и повестей.

Фильмография Валуцкого кажется весьма пёстрой. От сатиры «Фитиля» до политического гротеска «Серых волков». От научной фантастики «Дознания пилота Пиркса» до мелодрамы «Зимняя вишня». От комедии «Семь невест ефрейтора Збруева» до исторической драмы «Ярославна, королева Франции». От военной драмы «В небе «Ночные ведьмы» до детектива «Ниро Вульф и Арчи Гудвин». От мультипликационного мюзикла «В порту» до сериала «Есенин». Кажется, что нет у Валуцкого жанровых предпочтений. Желаете музыкальный фильм для детей? Вот вам «Мэри Поппинс». Хотите блокбастер? Пожалуйте – «Шпион». Самостоятельные сюжеты перемежаются работой с классиками – Станиславом Лемом, Фёдором Достоевским, Александром Островским… Мастер кинодраматургии должен браться за любой жанровый материал.
Фильмы, снятые по его сценариям, не раз оказывались в двадцатке самых кассовых лент советского кинопроката. Несомненно, это и Валуцкого заслуга тоже.
Например, «Начальник Чукотки» (Ленфильм, 1966), первый его полнометражный фильм. В основе сюжета реальная история о том, как юный комиссар молодой советской республики устанавливал на дальнем севере власть большевиков. Отражал атаки контрреволюции, вёл идейную работу среди чукчей, приводил в порядок таможню и налаживал приграничную торговлю. Под пером Валуцкого и в постановке Виталия Мельникова разрозненные факты газетного очерка закрутились в лихую авантюрную повесть, предвосхитив красный истерн «Белое солнце пустыни».
Успех другого хита трудно измерить количественно, так как был предназначен телевидению, а оно тогда обходилось без вездесущих рейтингов. Режиссёр Игорь Масленников задал сценаристу покрепче увязать в один сюжет три рассказа Конан Дойла о противоборстве Шерлока Холмса и профессора Мориарти. Многие считают эти три серии лучшими в сериале.

Хотя имя Валуцкого по-прежнему мало кому о чём говорит, его по праву можно записать в дедушки знаменитого сыщика Эраста Фандорина. Совместно с режиссёром Виталием Мельниковым он способствовал рождению такого явления как ретродетективы Бориса Акунина. Фильм «Первая встреча, последняя встреча» (1987), поставленный по сценарию Валуцкого, явил на экран молодого и наивного сыщика Чухонцева, выслеживающего в Петербурге начала двадцатого столетия немецких шпионов. Оказалось, что не только английский сыщик Холмс способен на подобные подвиги, но и наш доморощенный детектив тоже.

Сравнивая двух родственников, двух сыщиков из дореволюционной России – Чухонцева и Фандорина, трудно определиться, кому из них повезло больше, а кому меньше. Изобретённый Валуцким студент-юрист явился на экран лишь однажды. Его первое дело стало его же последним. Литературной славы он не обрёл, героем сериала не стал. И вспоминают о нём редко. Валуцкий расправился с ним, беспощаднее, чем Конан Дойл с Холмсом – в эпилоге отправил в окопы Первой мировой войны. В фильме нам демонстрируется кусок кинохроники, в которой среди могил павших бойцов мелькает крест с именем Петра Чухонцева. Зритель вёл знакомство с Петрушей каких-то часа полтора, но до чего живой и настоящий характер получился у этого героя. Сыщику Фандорину в кино пока так не везло.

Александр Седов