До осени далеко (1964)

Об истории любви и душевных метаний хорошенькой манекенщицы рассказано в фильме «До осени далеко».
Выходя с просмотра фильма, незнакомый парень, по всему видно, работяга, с сердцем произнес: «Мне бы их заботы!» Сказано справедливо. И дело даже не в потоке раздражающих «красивостей», который обрушился на нас. Могла ли стать манекенщица центром правдивой и волнующей истории, могли ли ее заботы стать нашими заботами? Конечно, могли - если бы ее окружали люди, а не условные фигуры довольно-таки странного в наши дни «великосветского» романа.

Посмотрите, как карикатурно, приблизительно расставляются в фильме акценты. Нужно доказать, что герой Липст хорош, а герой Шумский плох. Появляется анкетная графа: Липст — рабочий. Этим якобы все сказано, хотя на самом деле никаких симпатий не вызывает этот вялый, обидчивый и нервный юнец, не умеющий даже постоять за свою любовь. С Шумским тоже дело просто. Во-первых, Шумский — будущий кандидат наук. Это уже, очевидно, по мнению авторов, плохо. Во-вторых, у него машина. В-третьих, он любит кофе с коньяком. И, в-четвертых, что самое ужасное, у него дома собака — дог. Портрет проходимца готов. Доказательства от характера заменились доказательствами от мебели и посуды, доказательства от мысли — доказательствами от заграничного тряпья. Совсем как в плохих фельетонах: раз катается на машине, значит, стиляга.

Но фильм-то не фельетон, и задачи у него совсем другие! Если фельетону для выполнения его скромных задач достаточно прямого лобового указания на зло и столь же лобового его обличения, то фильм прежде всего — произведение искусства, и воздействует он на зрителя гораздо более широким и глубоким комплексом средств, из которых немаловажное — художественность. Та самая художественность, что немедленно увядает, столкнувшись с наивно умозрительными формулами «добра в рабочей спецовке» и «зла в синтетической курточке»...

Виктор Орлов

«Советский экран» 1966 год № 3