Выше гор (1988)

Фильм с характерным патетичным названием — «Выше гор» («Казахфильм», сценарий Г. Бочарова, режиссер Б. Омаров). «Высокий пафос созидательной жизни простого труженика»,— читаешь в аннотации, и мурашки восхищения бегут по фибрам потрясенной души. А потом смотришь фильм и недоумеваешь: что за барабанный бой, что за истерика превозношения? О чем вообще шум? Ну, живет лесник Абдрахман в своей сторожке, сажает деревца, тушит пожар. Работает. Сменяются времена, сменяются начальники, каждый со своими замашками, но тихий и откровенно недалекий Абдрахман в их расчеты и побуждения не вникает, на все пертурбации реагирует непонимающе-отстраненно, пронося сквозь годы свою скромную нехитрую «самость» заурядного трудяги. И в чем тут «высокий пафос созидательной жизни», не пойму, хоть убей. Ну, давайте тогда кастрюли лудить под оркестр и встречать бурными, продолжительными аплодисментами каждый, башмак, сошедший с конвейера.

У авторов, вероятно, тоже были какие-то сомнения на сей счет, и они решили подпустить в картину драматизму, а заодно лиризму и философизму.

А потому Абдрахмана дырявят ножиком некие лихие люди, покушавшиеся на малорослые елочки. А потому и хирург, едва сделав леснику операцию, помирает. А потому у Абдрахмана упорно мрут дети, причем делают это с такой целеустремленной регулярностью, что, когда в очередной раз видишь все увеличивающийся рядок могилок на горном склоне, принимаешься вместо того, чтобы приличествующе скорбеть, пересчитывать количество земляных холмиков, да вот только все со счету сбиваешься.

Одного авторы, правда, пощадили, и он выжил в силу сценарной необходимости. Одной могилкой меньше, зато жена Абдрахмана получила возможность мечтательно произнести: «Когда наш малыш вырастет, тоже лесником будет?» Мальчик вырос, стал не лесником, а летчиком, зато и для него есть шикарная фраза, к отцу обращенная: «Я буду летать над твоим лесом и охранять его сверху». Просто и умилительно, как детская считалка.

А чтобы придать этой незамысловатой конструкции нечто вселенски-глубокомысленное, в ход пускается астероид, маячащий крупным планом на фоне звездных далей. Этот самый астероид, оказывается, аккурат в 1937 году чуть-чуть было не столкнулся с Землей, а потому данный год «был по-своему счастливым для всех нас». Ну, допустим, хотя по мне — чуть-чуть не считается, а ежели исходить из такой космической логики, то нам, стало быть, только и остается, что тихо радоваться всем сущим земным напастям или по крайней мере относиться к ним с покорно-идиотическим равнодушием лесника Абдрахмана. И до того этот астероид авторам полюбился, что маячит он на экране вплоть до финала, до 80-х. И получается в конце концов так, будто астероид Абдрахмана и доконал, хотя какое отношение имеет небесный каменюга к «простому труженику», все же не совсем ясно.

И ладно бы только в киноперсонажи выводили бы «простых тружеников», так ведь еще и картины снимают в расчете на этих гипотетических «простых», дабы они, малость отвлекшись от своей «созидательной жизни», имели возможность словить соответственный незамысловатый кайф.

Алексей Ерохин

«Советский экран» № 4, 1989 год