Убедительная просьба подписываться благозвучными именами и отправлять содержательные сообщения, которые будет интересно читать другим посетителям.
Пожалуйста, соблюдайте правила нашего форума:
- запрещено обсуждение политики, классовых, религиозных и национальных вопросов;
- запрещено обсуждение личной жизни публичных людей;
- запрещено использование в сообщениях нецензурных слов, брани, выражений, оскорбительных для других посетителей;
- запрещена публикация сообщений, содержащих ссылки на "пиратский" контент (фильмы, музыка и т.п.);
- запрещено отправлять сообщения под разными именами с одного компьютера;
- запрещено обсуждение действий модераторов;
- запрещено повторять удаленные сообщения.
Прекрасный фильм Какая чудесная операторская работа. Фильм смотрится необычайно как-то плавно и спокойно. А может это просто реакция на качественный европейский фильм после американских и российских блокбастеров.
Несмотря на некоторую затянутость и щекотливую тему лесбийской любви, фильм в целом понравился. В нём довольно хорошо показан процесс творчества живописца, а ещё отличная операторская работа и несколько необычный образ Франции XVIII века. Никаких Лувров-Версалей-Тюильри (только в самом конце немного), по которым разгуливают расфуфыренные дамы и кавалеры в напудренных париках, фижмах и прочих излишествах тогдашней моды. Отдалённая французская провинция, где и дворяне живут довольно скромно, без излишеств. И нежная дружба молодой художницы Марианны и её модели Элоизы, чей портрет пишет Марианна для того, чтобы отправить его будущему жениху Элоизы в Милан. Вспыхнувшее между ними запретное чувство, невозможное для той эпохи, и неизбежное расставание навсегда.
Любить тебя, увы, мне не дано.
Судьба сурова – и не жду пощады.
Еще мы долго долго будем рядом,
И струнам плакать долго суждено.
Любимая моя, когда б ты знала,
Какую бурю ты в душе подняла.
Две молодые дивы вглядыванием одна в другую. Блондинка и брюнетка с чертами лиц созревших Галатей. Олицетворение кротости и созерцательного покоя. Ничто не омрачает существа, ничто не вызывает волнения в безмятежных чертах. Сочность красок облика созревшей плотью. Пора-пора-пора. Быть преданным в руки искусного садовника. Возделает, удобрит, распушит, придаст блеск сиянию глаз. Новые ощущения пробудит, струны арфы, те что внутри, тронет рукой. И открытия красот мира зазвучат, польются в серенадах пения. Юношеству время дать укорот, взрослость пришпорить необходимо.
Заботясь о будущем своей дочери, только-только вернувшейся в отчий дом из монастырской обители после обучения, мать приглашает художницу-портретиста написать образ своего чада. Брак, таким образом она надеется устроить. В далёкий Милан должно будет отправиться полотно для заочного знакомства с женихом. Вот только позировать, строптивица отказывается. Словно пугливая лань она перед неизвестностью. Боязлива, робка.
Несколько недель экскурсом происходящих событий в зрителя. Продуваемый всеми ветрами берег глухой провинции с одиноким, аскетизмом наполненным домом. Некий символизм здесь в этом. Запустение и отсутствие мужской руки, мужского начала. Нет здесь мужчин. Вовсе нет. И женская маята страха волнительными порывами вспененного моря, одинокими скалами в неприкаянной заброшенности, созданными, но оставленными на растерзание. Пустошь. Безлюдье. Отсутствие жизни. Лишь птичьего крика, сварливых чаек в насмешке недостаёт чтобы наполнить атмосферу томящегося ожидания перемен. Четыре женщины, две главенствующие в кадре, наполнением смысла существования. Только четыре. Всего лишь четыре.
А что могут они? Что именно могут? Увы-увы-увы. Немногое. Все краски мира где-то далеко от них, но не здесь. Что есть музыка и какова она, обращёнными вопросами Элоизы. Оркестр, гармония, красота - ей только предстоит постичь это. И потому первыми, робкими прикосновениями к таинству становится слово из чужих уст, книга из чужих рук, живопись как отпечаток души внутренней наполненности личности. Бутон зацвёл, бутон начал распускаться. И пробуждение доверия неожиданностью открытий потаённых дверей. И такое бывает? И такое возможно? Да, да, да.
...Но почему тогда сказать так трудно,
Что только ты мне суждена Судьбой?
Я лишь молчу, бледнею пред тобой
И все надеюсь, что случится чудо.
Любимая, коль есть в тебе любовь
Не верь словам, глаза правдивей слов
Умиротворяющее зрелище, на два часа экранного времени, рассказом. Глаза. Взгляды. Молчание. Они лучше любых фраз и слов. Созерцательный аспект преобладает. Именно он позволяет запечатлеть и перенести на пергамент выхваченное из характера, очевидное - явственно проявившееся, едва уловимое - так долго ускользавшее. А что это значит? Это значит - выполнить заказ в срок. И получить гонорар. Хотя, конечно же, не только это.
...Зачем взывать к безмолвным небесам,
Корить свой рок, бросать судьбе упреки –
Она не внемлет нашим голосам.
Здесь ни к чему словесные потоки,
Судьба живет по собственным часам...
...ах, как она жестока?