Как снималась «Третья Мещанская»

К съемкам «3-й Мещанской» приступили 23 августа еще до утверждения сметы. Началась ловля солнца. Мы встали в 3 часа и в 4 уже снимали спящую Москву с автомобиля, с улицы и сверху с Института Левина и Большого театра. Московское строительство на центральном телеграфе, стандартизированные дома — в Петровском парке.

На Большой театр (на подъемниках, в которых возят песок) по 10 раз, солнце обманывало: не успевали спуститься вниз ввиду явной безнадежности ожидания,— как солнце проглядывало, и мы снова начинали свой рейс. Особенно трудной была съемка на конях, когда Баталов играет на колеснице. Оператору пришлось сесть на голову одного из коней, аппарат стоял на лошадиной спине, причем съемка производилась не кинамой, а настоящим аппаратом Дебри.

Натуру снимали и на самой Мещанской. Там надо было начинать в 7 часов вечера, но публика так мешала, что съемки пришлось перенести на 3 часа утра.

Через месяц перешли в ателье. Павильон снимали в течение 35 съемочных дней («3-ья Мещанская» была рассчитана на 3 артистов и одну декорацию). Последняя была построена под жилую комнату так удачно, что нам оставалось только переехать в нее для жилья. Все удобства были налицо вплоть до настоящего водопровода и уборной. Приходя на съемку в декорациях, мы чувствовали себя как дома, т.е. раздевались, вешали свои пальто в гардероб, разводили примус и пили чай (настоящий). Таков был подход режиссера. В час объявлялся перерыв, и мы разогревали обед на том же примусе (который, кстати сказать, играет у нас одну из главных ролей).

В комнате Баталовых прижилась кошка — у нее было свое постоянное место, где она и жила со своим потомством. К сожалению, кадры с точки зрения кошки не вошли в фильму. Чтобы добыть их, мне пришлось на животе ездить по комнате с заводной кинамой в руках. Трюк с поездом был выполнен заводной кинамой. Я стал на полотне железной дороги лицом к приближающемуся поезду; когда он подошел близко, я просто повернул аппарат в другую сторону, под тем же углом.

Съемка с летающего автомобиля на выставке была произведена очень просто. Кинама была привязана к вращающему автомобилю под названием «мертвая петля». Когда совершился полет, на пленке выходили вращающиеся земля и небо. К сожалению, этот кусок вырезан режиссером.

Григорий Гибер

«Советский экран» № 5, 1927 год, стр. 10