«На игре». Пресс-конференция

12 ноября состоялся пресс-показ нового фильма Павла Санаева «На игре», завершившийся беседой с журналистами, в которой приняли участие режиссер, семеро актеров фильма, продюсер и композитор.
Перед пресс-конференцией, воспользовавшись правом первого слова, Павел Санаев предложил «судить корову за молоко, а курицу за яйца», посетовав на то, что журналисты часто не разделяют авторское и зрительское кино и обвиняют мейнстрим в идеологической простоте, а арт-хаус в отсутствии зрелищности.

Первый вопрос, естественно, был посвящен второй части фильма, почему создатели пришли к такому решению – разделить фильм на две серии?

Павел Санаев: Фильм мы снимали единым блоком, после чего у нас было три пути: либо слепить одного трехчасового монстра, либо упростить сценарий, выкинув из него часть сюжетных линий. Контр-страйк – это команда из пяти героев, плюс две девушки и примкнувший к ним Макс. Нам очень хотелось раскрыть всех героев, а в одном фильме это было бы не реально. Поэтому мы приняли непростое решение разделить фильм.

Расскажите, как проходил кастинг?

Бондарев: Кастинг был удивительный. Мы отсмотрели всех абитуриентов и студентов творческих вузов в Москве, Киеве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Только Алексея Бардукова мы нашли в сериале «Диверсант». Режиссер у нас бережет свой мозг и не смотрит телевизор, поэтому это моя идея. Я его увидел, и подумал, что это идеальный кандидат на роль Макса. Как это часто бывает, главный герой, Вампир, у нас появился в последний момент. Сначала его должен был играть другой актер, мы уже репетировали, но потом его отговорили сниматься. Вообще, актеры меня не любят, я это знаю, потому что от меня исходили всевозможные угрозы, связанные с контрактами и так далее. Но я их очень уважаю. Они потом поймут, что это все было нужно.

В книге нет сцен с боливийцами. Расскажите, пожалуйста, откуда они у вас появились?

Санаев: Мы придумывали историю для героя Вержбицкого. Так как там был нужен палладий, мы узнавали у политологов и экономистов, что нам нужно для появления этого палладия. Нам сказали, что в Боливии есть местность, которая никем не контролируется. И мы предположили, что будто бы там обнаружилось месторождение палладия, и за установку влияния над этой территорией ведется борьба. Так у нас появился этот Боливийский командир.
Вопрос актерам: Как долго вы тренировались для съемок, и чем именно занимались?

Бардуков: За три месяца до начала съемок мы начали тренироваться. До этого я не занимался никакими единоборствами, не умел драться. А если человек никогда не дрался, то на экране это сразу заметно. Поэтому мы активно тренировались.
Чирков: Пока Алексей дрался, мы ездили на стрельбища, стреляли из разнообразных видов оружия, собирали и разбирали его, много играли в пейнт-бол.

Харланов: С нами занимался Дергач – известный каскадер. Он нас подвешивал на лонжах, мы у него летали.

Сирадзе: Мы все прошли этот трехмесячный путь освоения своего тела, и надо сказать, что в это время мы все были в самой лучшей форме.

Прилучный: Что касается компьютерных игр, то нас готовил чемпион мира по контр-страйку Константин Кипенер.
Петренко Марина: У меня тоже были тренировки, я занималась экстремальным вождением по ночам. Тоже с каскадерами. Ночью Москва свободная, и мы по ней гоняли.

Бондарев: Вообще, хочется выразить искреннюю благодарность Нижнему Новгороду, который мы перекрыли на 10 дней, и шумели под окнами мэра, а у него в это время как раз ребенок родился. Нам очень помогли власти города. Нам выделили большое количество живых милиционеров, чтобы мы могли снимать сцену убийства предпринимателя. Это получилось очень интересно.

Вопрос композитору: Тяжело ли было писать музыку к этому фильму?

Бурляев: У меня есть такая прибаутка, что «я и раньше писал неплохую музыку, но просто сейчас ее стало слышно». Я думаю, к звуку в фильме не должно быть много претензий. Звукорежиссер у нас просто уникальный, а именно от него много зависит. Мне было интересно работать.

Вопрос Вержбицкому: Уважают ли мэтра молодые коллеги или подавляют числом?

Вержбицкий: Мне было очень приятно работать в этой команде. Приятно, что все началось с большого ко мне доверия. Обычно присылают сценарий и говорят дату съемки. Здесь мы многое обсуждали до съемок, вместе придумывали моего героя, меня старались услышать, за это я очень благодарен. А с партнерами работалось очень интересно. Ребята вопросы задавали, касательно актерского мастерства, мы пристраивались друг к другу, что-то придумывали, в общем, работали на равных.
Расскажите о вашем отношении к компьютерным играм. Приходилось ли вам играть. И как вы думаете, поможет ли этот фильм решить проблему зависимости от игр?

Санаев: У нас сразу встал вопрос – будем ли мы закладывать какой-то месседж о том, что компьютерные игры – вредны. И сразу решили, что не будем. Мы решили сделать кино, исходя из предпосылки «а что, если…». Предположить какие-то допущения. А что, если молодые ребята-геймеры получили какие-то сверхсвойства, как они будут себя вести?

Мое отношение к играм сложное. Конечно, игры – такая же индустрия шоу-бизнеса и культуры, как и кино. Там сосредоточено огромное количество мозгов. Это очень увлекательная вещь. Вопрос в дозировании. У газет и телевидения меньше сфера захвата. А игры очень сильно захватывают, нельзя играть час в день, потом идти заниматься другими делами. Я проверял на себе. Выбрал себе игру, называется «Биошок». Отдал ей месяц. Играл до 4-х утра каждый день. До того дошло, что мысленно стал отстреливать камеры наблюдения в метро, чтобы не засекли.

Провоцируют ли насилие игры, связанные с насилием, я не знаю. Я видел такие игры, которые было неприятно смотреть, где надо было кошку нанизывать на шпагу. Такие игры оставляют неприятный осадок. Но пусть этим вопросом занимаются психологи – провоцируют ли игры насилие или дают выход накопившемуся внутри насилию.

Как организовывался турнир по контр-страйку? Почему он так не похож на реальный турнир?

Санаев: Турнир нам организовывала реальная команда Виртус-про. Они этим занимались, как профессионалы. А вообще, относительно геймерских турниров мы очень много мнений слышали. Каждый говорит свое. Трудно было соответствовать всем мнениям сразу, поэтому мы положились на профессионалов. Насколько реально получилось – вам судить, но мы старались.

Расскажите, пожалуйста, историю о татуировке Павла Прилучного. Собираетесь ли вы ее сводить?

Бондарев: Это шикарная история. Можно я ее расскажу? Когда мы уже начали приступать к визуализации образов, за несколько дней до съемок, мы решили, что у Дока будет татуировка на шее. Мы дали денег Павлу Прилучному и послали его в салон за углом, чтобы он хной сделал тату на неделю, которую бы мы потом подновляли. Каково же было мое удивление, когда мне звонит Павел Санаев и, смеясь, говорит: «Прикинь, он запортачился по-серьезному». Наш ассистент режиссера на минуту выпустила его из-под контроля, а он уже такое сотворил. Четыре дня до съемок, кожа на шее очень тонкая, я действительно переживал за артиста, а вдруг какую-то заразу ему бы занесли.. в салоне «За углом»?

Прилучный: Я подумал, что если не сделаю ее, то дальше разговоров дело не пойдет. Всегда ведь так бывает – придумают что-то хорошее, а потом не оказывается времени на воплощение идеи. Ведь подновлять татуировку – это несколько часов работы гримера. Так что я решил, что если я не сделаю – татуировки просто не будет.

Бондарев: Я обещал Павлу, что мы сведем татуировку после промо-тура.
Какой персонаж самый любимый у режиссера?

Санаев: Все очень дороги. Именно поэтому не хотелось жертвовать историями. Во второй части вы увидите, как проявляются те герои, которые всю дорогу были в тени.