Рафаил Суслович

В Доме актера прошел вечер памяти Рафаила Сусловича. В зале собрались друзья, коллеги, ученики, зрители - поклонники таланта режиссера и театрального педагога. Р.Р.Суслович - автор более семидесяти спектаклей.

"Будучи "свободным художником", - сказал о нем режиссер Владислав Пази, - на каких только подмостках Суслович не ставил свои спектакли!" Под подмостками, прежде всего, конечно, подразумевались театры для детей и юношества. ТЮЗы - архангельский, новосибирский, иркутский, минский; ленинградский ТРАМ (Театр Рабочей Молодежи) и Театр имени Ленинского комсомола, в который был преобразован ТРАМ. А также - Большой драматический театр, Театры имени А. С. Пушкина и В. Ф. Комиссаржевской.

Присутствующие увидели фрагмент кинофильма "Она вас любит" и услышали фрагменты радиоспектаклей, поставленных Р.Сусловичем, документальные кадры, запечатлевшие репетицию одной из программ Аркадия Райкина. Педагогическая деятельность Рафила Сусловича отмечена именами его учеников - Владислава Пази, Воли Вахи, Льва Рахлина, Валентина Ткача, Олега Рябоконя, Вениамина Фильштинского...

Александр Белинский:

- Подобные вечера - доказательство того, что мы не "Иваны, родства не помнящие". Чтобы те, кто не видел его спектаклей, смогли себе представить, насколько это был талантливый режиссер, приведу только один пример. Раф сумел поставить изумительный спектакль по пьесе, которую и пьесой-то назвать нельзя. Рядом с ней телефонная книга - произведение Шекспира!

Другой его спектакль - "Стрекоза" - тоже был замечательный, но... Я спросил его тогда: "Раф, а почему вы напихали в "Стрекозу" столько режиссуры?" И он ответил: "Вот, когда ты доживешь до моих лет и тебе годами не будут давать ставить, ты напихаешь еще больше!"

Лев Гительман:

- Рафаил Рафаилович - первый из российских режиссеров, кто поставил Брехта, "Доброго человека из Сычуани". Юрий Любимов был позже, после Сусловича. Суслович, по сути дела, открыл для нас этого драматурга. О Брехте мы в ту пору ничего не знали! А "Смерть коммивояжера"? Это тоже было открытие - открытие для советского театра нового современного американского драматурга Артура Миллера!

Владимир Татосов:

- Наверное, у каждого актера, прожившего большую творческую жизнь, есть спектакль, который он может назвать главным. Есть такой спектакль и у меня. Это "Город на заре" Арбузова, поставленный Рафаилом Сусловичем в Театре имени Ленинского комсомола. Теперь я могу признаться, что после Сусловича мне очень трудно работалось с другими режиссерами. Рафаил Рафаилович не был просто режиссером-постановщиком. Он умел зародить в актере качества, которые, по его мнению, необходимы для той или иной роли. В пьесе Алексея Арбузова между Оксаной, которую играла Татьяна Доронина, и Зябликом, которого играл я, возникает любовь. И, вы знаете, Сусловичу удалось влюбить меня в Доронину! Больше скажу! Я почувствовал, как меня любит Татьяна Доронина!

Одна из финальных сцен, придуманных Рафаилом Рафаиловичем, - потрясающая! В Комсомольск-на-Амуре пришла весна. И Суслович взял да положил Оксану и Зяблика на крышу барака! "Вы когда-нибудь видели котят, нежащихся на солнышке на крыше сарая? - спросил он. - Вот это вы и должны сыграть!" По сюжету Зяблик погибает. Его покрывают красным знаменем. И я вам должен сказать, - у меня в жизни больше никогда такого не было! - я лежал под кумачом и плакал! Я заливался горючими слезами! "Почему я ушел из жизни?! Когда меня так любит Оксана!.."

Суслович мог репетировать с восьми утра до восьми вечера! Он обижался, когда актер говорил: "Может быть, на сегодня хватит?!" Перерыв в репетиции для него был чуть ли не катастрофой!

Игорь Дмитриев:

- Рафаил Рафаилович Суслович для меня такая же веха, как Сергей Апполинарьевич Герасимов и Григорий Михайлович Козинцев. Сегодня многие будут говорить о его темпераменте. Мне тоже есть что вспомнить по этому поводу. Во время работы над "Стрекозой", когда мы с Эммочкой Поповой что-то репетировали на сцене, Суслович был в зале. Он стоял, держась за спинки кресел последнего перед проходом ряда. Рафаил Рафаилович до такой степени сопереживал нам, что вырвал прибитый гвоздями к полу весь ряд партера! Но сегодня мне хочется рассказать о трагической странице его биографии. Суслович приступил к постановке "Гамлета" в Пушкинском театре. Гамлета должен был играть Владимир Иванович Честноков, Гертруду - Тамара Евгеньевна Якобсон и Ксения Владимировна Куракина. Клавдия репетировал я. На этот спектакль делали ставку и театр, и Суслович, и, конечно же, великий русский артист Владимир Честноков. Художника Суслович пригласил из Москвы - Александра Тышлера. Эскизы декораций оказались настолько хороши, что ходили по рукам.

И вот постепенно, исподволь, как это бывает в театре, стало проявляться недоброжелательство. Сначала руководство театра заявило, что двадцать шесть ангелов, намеченных Тышлером, это слишком много и дорого, и что их число нужно сократить до двенадцати. Потом потребовали изменения в костюмах. И наконец до руководства дошло, по-видимому, с подачи литературной части, что Рафаил Рафаилович пользуется не только переводом Смирнова и Лозинского, но и использует некоторые строки из перевода Бориса Пастернака. В то время Пастернак как раз был исключен из Союза писателей, подвергнут остракизму, предан анафеме. Это стало последней каплей, переполнившей чашу терпения начальства. "Гамлет" - спектакль, о котором, наверное, мечтает каждый режиссер, был запрещен! Честноков покинул театр. Суслович тоже! Я не могу себе представить большей трагедии для режиссера!.. На репетициях постоянно присутствовал Александр Моисеевич Володин. История создания спектакля и его убийства описана им в повести "С чего начиналось", опубликованной в литературном альманахе "Молодой Ленинград" за 1956 год. Имена изменены, но все мы - узнаваемы...

Вениамин Фильштинский:

- Мастер, учитель, Раф-Рафыч (иначе мы его не называли)... Я захватил с собой одно из его писем ко мне, датированное 1967 годом. С тех пор я его не перечитывал. Перечитал только в метро по дороге сюда, на вечер его памяти. И меня охватило чувство стыда и чувство вины за то, что мы так долго не собирались, чтобы вспомнить Рафаила Рафаиловича; за то, что до сих пор Сусловичу, одному из лучших представителей ленинградской режиссуры и педагогики, не воздано должное. Сколько любви, сколько трепета в этом его письме! Такие письма, наверное, есть у большинства из его учеников. Ах, как он нас всех безумно любил!..

Суслович выучил целую плеяду режиссеров. И не просто режиссеров, а высоконравственных людей! Я помню, как однажды спросил его о теме предстоящего урока. "Какой на фиг урок!" - взревел Суслович. Из своего пухлого, невероятных размеров портфеля он тут же достал журнал "Новый мир", и - от корки до корки! - прочел нам только что опубликованную повесть Солженицына "Один день Ивана Денисовича".

Я навещал Рафаила Рафаиловича в больнице. Незадолго до смерти он сказал: "Ты знаешь, как хотелось бы еще пожить вот этим!" При этом он пальцами обхватил лобную часть головы. Не "пожить бы еще", а "пожить бы вот этим"! Для Сусловича "жить" означало - мыслить!

Наталия Нестерова:

- В самые горькие и трудные минуты, часы и годы своей жизни Рафаил Рафаилович сетовал: "Если бы я был музыкантом, я бы не отходил от инструмента! Но я режиссер, и мне нужен театр!"

Наверное, не многим выпадает такое счастье в жизни, как нам, его коллегам и ученикам. Встреча с Рафаилом Рафаиловичем - это подарок судьбы. И хотя он давно уже ушел из жизни, я по-прежнему мысленно советуюсь с ним, делюсь своими радостями и горестями.

Владимир Желтов

"Театральный Петербург", 15.02.2003