Аннеси-2015: Сопли, мухи и любовь

Фестиваль в Аннеси, как и все анимационные фестивали, до сравнительно недавнего времени оставался смотром преимущественно короткого метра. Конкурс полнометражных фильмов появился здесь только в 1987 г. (сам фестиваль существует с 1960-х).

В конце 1980-1990-х кристаллы Аннеси в этой категории получали фильмы, сегодня уже ставшие классикой: «Когда дует ветер» Джимми Мураками, «Алиса» Яна Шванкмайера, «Порко Россо» Хаяо Миядзаки, «Джеймс и Гигантский персик» Генри Селика, «Я вышла замуж за странную личность» Билла Плимптона, «Кирику и колдунья» Мишеля Осело. Тем не менее, полнометражный конкурс оставался второстепенным по отношению к короткометражному вплоть до 2008-го года, когда он решительно увеличился в размерах и дополнился программой “out of competition”. Суммарно до 20 полнометражных фильмов в конкурсной и внеконурсной программах.

Так и повелось. Теперь полнометражные фильмы занимают здесь формально первое место, и полнометражный приз идет первой строкой. В то же время, разочарование в таком формате пришло довольно быстро. Главная проблема в том, что полнометражный конкурс Аннеси существует по каким-то своим собственным и не вполне понятным правилам. Например, в нем никогда не принимают участие голливудские фильмы: так «Головоломка» и «Миньоны» были показаны в Аннеси этого года отдельно, как специальные события. Не соревнуются за кристаллы Аннеси и картины студий «Гибли» и «Аардман», а в последнее время даже французский «Фолимаж» тоже показывается в особом режиме.
Возможно, в таком распределении ролей и есть какая-то высокая справедливость, но, увы, приводит оно к тому, что Аннесишный полнометражный конкурс производит ежегодно невнятное впечатление. Отчасти он состоит из картин странных и довольно вычурных из-за неуёмной экспериментальности. Среди прошлогодних конкурсантов можно назвать сумасшедшее полотно Филла Маллоя «До свидания, мистер Кристи» или довольно дикое независимое американское кино «Consuming Spirits» Криса Салливана. Во вторую очередь, его наполняют разнообразные японские аниме, иногда неплохие, но часто вовсе не фестивальные. Наконец, третья часть конкурса обычно достается как бы зрительским, но второстепенным европейским мультфильмам.

Неудивительно, что уже не первый раз такая стратегия приводит к фиаско в списке победителей, когда основной аннесишный приз достается, мягко говоря, проходному во всех отношениях фильму, который даже с большой натяжкой сложно рекомендовать к просмотру. Обладатель нынешнего кристалла, «Апрель и поддельный мир» - кино вроде бы зрительское, с приключениями, фантастическими обстоятельствами, альтернативной историей, невероятными научными изобретениями и прочими подобными вещами. Этакий французский стимпанк, который мог бы даже, пожалуй, стать увлекательным, будь он получше скроен и посимпатичнее нарисован.

В сравнении с «Апрель» куда предпочтительнее выглядели и фильм, получивший «специальное упоминание», и та картина, которая удостоилась приза зрительских симпатий, и уж даже «Хранитель Луны», наконец, который хоть и был в конкурсной программе, однако никаких призов не получил (надо полагать, как слишком про-голливудский).

Фестивальный зритель, понятно, мутной «Апрель» с ее вымышленным миром, предпочел простую, воодушевляющую историю о юной русской девушке, отправившейся к северному полюсу на поиски пропавшего деда-ученого («На вершине мира»). Прямолинейный, довольно скупой в смысле изобразительного ряда, фильм этот все же наполнен замечательным обаянием, романтикой и приключенческим настроением. Повесть о хрупкой, но сильной духом юной аристократке (дело происходит в России 19 века) трогает самые потаенные струны сердца и заставляет вспомнить собственный подростковый возраст, когда все цели казались достижимыми, а все препятствия преодолимыми.

Бросить вызов наследному принцу, сбежать из дома, доехать до Вологды в общем вагоне, научиться мыть пол и готовить щи, чтобы заработать себе на пропитание, убедить пропахших табаком и водкой корабельных мужиков отправить свое судно в нужное место, не дрогнуть ни перед стужей, ни перед ледяными мороками и все же достичь заветной цели… да, что-то давно в аниматографе не было таких цельных героев, таких страстных романтических натур, как девушка Саша из этой французской картины. И хотя некоторые детали фильма заставляют русскоязычного зрителя хихикать (например, в той сцене, когда рыбакам в прибрежном трактире на крайнем севере подают вино), все же есть в этом фильме нечто по-настоящему близкое российской культуре. Наверное, в первую очередь, образ самой Саши, которая заставляет вспомнить и про жен декабристов, и про прекрасных литературных героинь 19 века.

Любопытен и обладатель специального упоминания японский фильм «Мисс Хокусай», рассказывающий про семью великого японского графика, преимущественно про его взрослую дочь, которая пытается стать художником, подобно отцу. Сама история, пожалуй, чуть слишком киношная, наполненная истонченным психологизмом, незавершенными действиями, невыраженными эмоциями, в общем, всем тем, что легче и естественнее смотрелось бы в игровом кино.

Однако красота японской графики, ставшей как бы одним из персонажей фильма, все искупает, а за разворачивающимися на экране переживаниями и спорами художников (в фильме, помимо графика и его дочери действует еще два ученика Хокусая) наблюдать и впрямь любопытно.
С перечисленными фильмами за призы соревновалась вполне увлекательная любовно-детективная история со счастливым концом «Случай Ханы и Алисы», страстный и слегка зверский испанский триллер с религиозным оттенком «Одержимый», еще один триллер, теперь уже юридический, трудносмотрибельный «Сабогаль» из Колумбии и, наконец, французский приключенческий фильм «Адама» - про Африку, войну и братскую любовь. Последний мог бы даже и не плохо смотреться, если бы не ужасающая компьютерная мультипликация, из-за которой обитатели африканских пейзажей казались все время какими-то пластиковыми куклами.

Неудивительно, что в этом году, как и в большинство Аннесишных лет, основное внимание гостей и участников было сосредоточено на короткометражном конкурсе.
Программа выглядела вполне себе многообещающей: новый фильм оскароносного австралийца Адама Эллиота (известного более всего полнометражной картиной «Мэри и Макс», а также получасовым «Харви Крампетом»), сделанная после долгого творческого молчания работа польского гуру Ежи Кучи, короткометражка от немецкого инфант-террибль Андреаса Хикаде, короткометражка от блистательного канадского комика Клода Клутье… Было ощущение, что конкурс этого года сулит нечто особенное. Если уж такие прекрасные и знаменитые режиссеры как Корделл Баркер, Билл Плимптон и Иван Максимов оказались вне конкурса, значит программа будет ударной.

Увы, ожидания оправдались не вполне. Адам Эллиот с «Эрни Бисквитом» продолжил свою обычную историю про серых пластилиновых фриков, сменив, к сожалению, задушевный парадоксальный тон на напряженную детективную интригу и любовную драму. Ежи Куча слегка усыпил зрительный зал неспешной красотой, слегка подпорченной артефактами компьютерного вмешательства. Конечно, «Фуга для виолончели, труба и пейзаж» - фильм во всех отношениях мастерский, с большим изяществом исполненный, а к тому же с потрясающей виолончельной музыкой, но, очевидно, зрители ждали чего-то большего. Может, того, чтобы великолепный поляк, воспитавший к тому же несколько поколений современных польских режиссеров, повторил чудо, свершенное в знаменитом «Строении инструментов», который погружает зрителя в самые невероятные эмоциональные состояния.

Однако, то ли дело в возрасте, то ли в 13 годах молчания, но магии на этот раз не произошло, и великий режиссер не удостоился от жюри даже почетного упоминания.

Андреас Хикаде, автор «Кольца огня», на этот раз смастерил антинаркотическую короткометражку про бескрылую птичку, впавшую в зависимость от золотых капелек. Работа вышла, разумеется, очень качественная, но настолько прямолинейная, что подошла бы больше для конкурса прикладной анимации. А Клод Клутье, взорвавший некогда фестиваль «КРОК» своей «Спящей Бетти», создал не самую удачную 4-минутную шутку про говорящие машины – «Авто портреты».

На фоне некоторого разочарования от работ мэтров, весьма и весьма выгодно выглядели некоторые новые авторы. Например, китаец Дин Шивэй. Его фильм «Гудбай, утопия» - это многоэкранный сюрреалистический портрет тоталитарного государства. Разделенный на 9 клеточек экран, фоном – серое облачное небо, в верхнем левом углу – руки тянут вверх паспорта в верноподданническом жесте, в центральном - панорамой проплывает торжественная архитектура, наполненная гражданами в костюмах (если всмотреться, можно заметить, что иногда какой-нибудь гражданин падает вниз), в правом прямоугольнике центрального ряда – гробы…

Иногда один из этих маленьких экранов увеличивается, заслоняя собой все остальные. Вот вырос правый верхний прямоугольник, перед нами костюм, то есть человек в костюме, но без головы, вместо нее начинает расти дерево, оно ветвится, ветвится и вот уже обрастает странными плодами – это кисти человеческих рук. А вот увеличился нижний левый прямоугольник: в центре медальон с мужским профилем, а вокруг свисают уши на веревочках и вдруг – можно даже не заметить – лысая мужская голова в центре сплошь покрывается ушами.

Для Дин Шивэя «Гудбай утопия» - это чуть ли не первая законченная работа. Хочется думать, что не последняя.

Еще один заметный дебютный фильм был сделан двумя девушками Элис Гуимараес и Моникой Сантос. Называется он «Амелия и Дуарте» и рассказывает историю любви, а точнее, разрыва мужчины и женщины, которые после страстного романа планомерно уничтожают все воспоминания друг о друге. Фильм создан в технике пиксиляции, то есть с живыми актерами, действующими как марионетки, и с использованием множества забавных объектов.

Мало кому понравился, но всем однозначно запомнился странный и довольно противный фильм «Зубы», рассказывающий о человеке, который помешался на теме собственных зубов. Даже зрители Аннеси, привычные ко многому, брезгливо охали, но все же короткометражка была удостоена приза Fipresci (то есть приза критиков, которые, видимо, привычны вообще ко всему).

Восторгами, как и обычно, был встречен фильм болгарского канадца Теодора Ушева. После серьезных, напряженных экспериментальных фильмов на этот раз Теодор сделал короткометражку красивую, легкую, почти веселую, инспирированную стихотворением Федерико Гарсии Лорки «Сомнамбулический романс».

Еще одна беспредметная работа – «Ризом» (корневище) – Бориса Лаббе, хоть и не получила такой же бурной реакции, однако запомнилась впечатляющим и гипнотизирующим размножением странных фигур на экране. Этот удивительный танец, судя по описанию фильма, символизирует взаимосвязь всего во вселенной.
Несмотря на большое количество весьма и весьма интересных опытов, конкурс в целом все же смотрелся не очень выразительно. Возможно, в силу того, что, отдавая однозначное предпочтение экспериментальному кино, отборщики слишком мало внимания уделили обычным человеческим эмоциям и простым смыслам.

Чувства уступили место банальной физиологии, которая с большим избытком присутствовала в картинах конкурса. Так, например, почти целая программа была посвящена сексу и эротике. Начиналась она с истории «Кого любить» (если бы не красивая картинка, то эта незамысловатая повесть о мучительном любовном треугольнике подошла бы скорее для мыльной оперы, чем для фестивального фильма), продолжалась «Секс-прачечной» Изабеллы Плучиньской, где пластилиновые стареющие муж и жена долго и в основном безуспешно пытаются друг друга возбудить, а заканчивалась почти утомительной в своей эротической фантазийности французско-венгерской короткометражкой «Путешествие Лимбо Лимбо».

Сексуальные девиации, вырванные зубы, кровь, сопли, мухи, испражнения, потоотделение – практически в каждой сюжетной короткометражке, за исключением беспредметных (и не только в основном конкурсе), было нечто, замыкающее зрительские эмоции на самые простые физиологические реакции отвращения, страха, брезгливости, раздражения… да-да, были и такие фильмы, откровенно раздражающие настойчивым мельканием на экране, некомфортным звуком, эпилептическими вспышками. И хотя наличие соплей, мух и нестандартных сексуальных поз неизменно работало именно так, как и должно было работать, провоцируя в зрителях разного рода эмоции, в общем и целом от таких приемов, в таком изобилии использованных режиссерами конкурса, оставалось ощущение художественной беспомощности, как будто отсутствие отлаженного драматургического инструментария авторы подменяют эффектными манипуляциями.
Прямо-таки глотком свежего воздуха был фильм Константина Бронзита «Мы не можем жить без космоса», который совершенно заслуженно и как-то даже скучно предсказуемо получил гран-при фестиваля в категории «короткий метр». Без соплей и мух Костя рассказывал о настоящем человеческом чувстве, и это чистое, не экспериментальное, абсолютно, в общем-то, зрительское кино про дружбу, преданность, мечту, про невозможность жизни с обрезанными крыльями стало действительно самым сильным высказыванием на фоне других, весьма приземленных фильмов конкурса.

И странным образом от всего фестиваля в общем возникло ощущение, что, пройдя через разные стадии физического разложения и распадения на бесформенные абстракции, мультипликация сегодня затосковала по внутренней цельности, полетам, страстным порывам, Героям с большой буквы, одним словом, по всему тому, чем авторское кино долгие годы почти брезговало, по пафосу, грубо говоря, хорошему, неглупому, живому человеческому пафосу, который заставляет героев взмывать в небо, или отправляться в льды за тысячи километров, или приносить свою жизнь на службу искусству, не требуя ничего взамен.