Владимир Чепуров

Обращаясь ко мне, давно уже говорят - Владимир Васильевич. И не только из-за почтенного возраста (родился в 1943 году), но и потому, что вхожу в элиту латышской журналистики. А последние лет пятнадцать был политическим комментатором на главном телевизионном канале Латвии.

Националы зауважали меня после того, как я - практически в одиночку - подготовил и успешно провел кампанию по сбору средств

для Дзидры Ритенберг. Она была великой актрисой и очень душевным человеком. И когда случилась беда - понадобились деньги для операции на сердце, а ее соратники по киноцеху и руководство Латвийского союза кинематогрофистов только разводили руками, я решил, что помочь Дзидре Артуровне - мой долг.

Все получилось. За пару месяцев были собраны деньги на операцию и на реабилитацию. Актерская братия и околокиношная публика меня безмерно зауважала, а свободное владение латышским языком сделало меня желанным автором в национальных СМИ. Но это было уже после распада Союза, а так как моя недолгая кинокарьера началась еще в советское время, то об этом и буду рассказывать.

Русский, родился в Башкирии, но практически всю жизнь прожил в Риге. Образование (включая среднее) имею музыкальное (вокальное отделение), техническое (авиационное училище) и гуманитарное

(университет, отделение журналистики). Так как учился я хорошо, то после университета начал работать в газете "Советская Латвия" - главном органе местных коммунистов. Затем в других СМИ.

По роду деятельнисти бывал на Рижской киностудии.

Познакомился с актерской средой, с режиссерами. Очень удивился, когда Янис Стрейч пригласил на эпизодическую роль в фильме "В заросшую канаву легко падать". Я появился на экране 5 раз и

сказал 22 слова. Озвучивал тоже сам. Ничего умного о себе в этом фильме сказать не могу. Скорей всего, меня пригласили из-за фактуры. Но камеры не боялся - к тому времени я уже успел

поработать на телевидении, имел свои передачи.

Мое следующее появление на большом экране случилось через два года - в фильме Дзидры Ритенберг "Дом без выхода" в роли матерого

уголовника Поршня. Похоже, что и тут на выбор повлияла моя фактура, но, мне кажется, что с работой я справился. Хотя концовка и роли, и фильма получилась смятой.

Затем последовала драматическая роль кочегара Джонни в сериале режиссера Алоиза Бренча "Семья Зитаров". К кинопробам меня готовили серьезно - покрасили волосы, приклеили усы - словом, внешне я очень изменился. Забавно, что, когда мы вылетали на съемки в Азов, меня на регистрации не хотели пускать в самолет - уж очень я не был похож на фотографию в паспорте.

Что я могу сказать о роли? Сегодня мне кажется, что мы с Аликом (так все звали Бренча) по-разному трактовали образ кочегара. Отсюда и невнятность характера, и вялость мотиваций. Так или иначе с Бренчем мы подружились. При всей его упрямости он был хороший, добрый, очень добрый человек. Когда он внезапно умер, я, здоровый накачанный мужик, сидел ночью и плакал. Плакал, пил водку и писал некролог.

Последняя роль, которую хочу отметить, это тракторист Толик в странном "Яйце дракона" Таливалдиса Маргевича. Сразу скажу - большего внимания со стороны режиссера и оператора я не видел. Маргевич был единственным режиссером, который объяснял мне, какой результат он хочет получить в том или ином эпизоде. И снимался я

словно бы с выключенным сознанием - до сих пор не могу понять, как это получалось.

Вот, пожалуй, и все о моей кинокарьере.

Что еще... Актер я был дисциплинированный: водку на площадке не пил, в командировках не бузил, на съемку не опаздывал. Может, потому меня охотно брали на эпизоды.

- Володя, - говорил Александр Лейманис, - Какой ты наивный.

Я обижался, а Оттович смеялся: - Это же хорошо. С тобой легко работать.

--------