Донатас Банионис

Нельзя сказать, что после «Соляриса» на артиста Баниониса обрушилась всемирная слава. Запомнили его образ, но не фамилию. «У русских такие сложные имена». Помню, как несколько лет назад по моей настоятельной рекомендации один англичанин посмотрел «Приключения принца Флоризеля» (к сожалению, без перевода – не смогли найти английских субтитров). Фильм моему приятелю очень понравился и помимо блистательного Олега Даля он отметил «того типа с сигарой».
Председатель Клуба самоубийц вышел у Баниониса очень колоритным – хитрым, скользким, коварным душегубом, который при всех чинимых им злодействах ухитрялся оставаться внешне респектабельным, симпатичным, «приятным во всех отношениях» джентльменом, таким покладистым добрячком-предпринимателем.
Говорят, что Михаил Глузский обиделся на режиссёра Евгения Татарского за то, что тот не позвал его сниматься в фильм о Флоризеле. Из предыдущей своей киноработы – милицейского детектива «Золотая мина» режиссёр взял Олега Даля, Евгения Киндинова и Игоря Дмитриева, а Глузского нет. «А кого бы вы во «Флоризеле» играли?» - недоумённо спросил Татарский. «Как кого? Того типа с картами!» - ответил Глузский.
В том то и дело, что на роль коварного Ника Николса, чью фамилию обычно никто не помнит, и поэтому все зовут его либо Председателем, либо Клетчатым, больше подходил обтекаемо-обаятельный Банионис, а не остро-определённый Глузский. Банионис сыграл злодея с наружностью мещанина, среднего буржуа, который изобрёл свой, прямо скажем, диковинный способ обогащения - «оказывать последнюю услугу джентльменам», не из природной кровожадности, а из чувства иронии. Ник Николс мог выдумать афёру и побогаче и позаковырыстей, но натура его, как видно, тянулась к познанию тайных уголков души. И над «самообречёнными» декадентами, зачитавшимися Ницше, он тайно посмеивался.
Чужая душа – потёмки. Да и своя, нередко, тоже. Если попытаться сформулировать основную тему в творчестве Донатаса Баниониса, то я бы сказал так: самопознание. Не случайно в его образах-персонажах так много саморефлексии, задумчивости, не разрушительной, скорее наоборот, созидающей, ищущей контакта с космической гармонией (если, конечно, не брать во внимание отдельных «типов с сигарой»). До астронавта Криса Кельвина в фильмографии Баниониса был задумчивый разведчик Ладейников (по лекалам которого несколько лет спустя был скроен телевизионный Штирлиц). Был мятущийся гений живописи Гойя… И даже позитивно настроенный золотоискатель Габриель Конрой из вестерна «Вооружён и очень опасен» казался человеком, приблизившимся к какой-то простой и очевидной истине.

Драматический актёр – сам себе инструмент для исполнения. Можно сыграть великого математика, будучи в математике даже не двоечником, а полным нулём. Играют ведь не профессию, а судьбу. Но невозможно сыграть то, чего в тебе нет. К редким экранным злодеям Банионис примешивал гротеск и рассудок, так было проще на них смотреть со стороны, конструировать образ.
Каким Банионис был на самом деле, наверное, знали и знают его близкие. Но о некоторых моментах своей жизни он, не без присущей ему самоиронии, рассказал в книге «Я с детства хотел играть». Напомнил Банионис и такой свой любимый анекдот:

Два делегата съезда во время какого-то доклада долго спорят: «Я говорю, что это он!» - «А я говорю, что это не он!» Наконец, заседание закончилось, все выходят в фойе, в том числе и докладчик. «Скажите, а вы, правда, Леонид Ильич Брежнев?» - спрашивает у докладчика один из спорщиков. «Правда! – отвечает тот. – Я – Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев». «Ну вот, я же говорил! – обращается спорщик к приятелю. – А ты всё: Банионис, Банионис…»

На всесоюзных форумах Банионис нередко играл роль полномочного представителя литовского драматического искусства, хотя не похоже, чтобы «звездил». Литовский актёр Банионис был лицом советского кинематографа – и это был запоминающийся и в известной мере сложно сочленённый образ, частью которого являлся русский актёр Александр Демьяненко, его голосом в большинстве фильмов говорил Банионис.

После распада СССР образ Донатаса Баниониса редко возникал в новых киноролях. Российский зритель видел его, как правило, в старых советских кинолентах. Живой актёр Банионис вдруг оказался отделён от нас вместе с Литвой. В каких фильмах он там снимался, и что происходило с некогда знаменитой Литовской киностудией – нам было неведомо. Получилось, что живой Банионис как бы сдан в музей. У него охотно брали интервью, вспоминали его прежние роли, продолжали считать «своим», «нашим актёром», награждали российскими наградами и премиями... Не знаю, насколько удачны оказались его литовские фильмы новой поры, но одну картину я бы посмотрел точно – «Возращение Соляриса» режиссёра Деймантаса Наркявичюса (2007 г.). Как утверждает киносайт:

«В фильме, снятом почти сорок лет спустя после «Соляриса» (1971) Андрея Тарковского, роль Криса Кельвина снова играет Донатас Банионис. Сиквел Наркявичюса основан на последней главе книги Лема, которая не вошла в версию Тарковского. В ней Кельвин размышляет о своем кратком пребывании на Солярисе незадолго до возвращения на Землю».

Вот почти и всё, что мы знаем об этом короткометражном фильме-послесловии. О Донатасе Банионисе мы знаем всё-таки чуточку больше.

Александр Седов