"Троянда", "Арлекино" и Петроз (Незабвенному другу Сашке...)

Вот обожаю я эффекты!

Хлебом не корми - дай произвести впечатление!

Я лечу в Крым, в Судак. В очередном отпуске я уже была, приехала из Сочи месяц назад, и очень бы удивилась, скажи мне кто, что ровно через месяц, я обнаружу себя летящей в самолете к Чёрному морю.

"Я еду к морю, еду. Я еду к ласковой волнеееееееееееееееее,

счастливей встречи нету, счастливей встречи нету на всей

землееееееееееееееееееееее..."

Так я пою. Пою от радости. А причина есть. Я еду к ласковой волне, не как к таковой, а производить эффект.

Мой приятель, такой же фантазёр и любитель эффектов, как и я, отбыл с семьей на "юга". Так информировал меня наш общий друг.

И вот я стала представлять себе, как было бы здорово - в южном городе, у моря, встретить знакомое, милое лицо.В мою дурную голову нельзя помещать божью искру, она начинает разгораться синим пламенем.

Далеко ли до греха?

План созрел в мгновение ока.

Я наработаю себе отпускных дней в свои выходные - это было возможно, и улечу в Судак.

Где наша не пропадала! Да нигде она не пропадала ещё.

Может быть, именно поэтому и лезла я с таким упорством на корявую гору, не боясь оступиться, и при скольжении вниз занозить свой прекрасный, трепетный зад.

Я работала без выходных и "проходных", упорно осуществляя свой план.

И вот - лечу! Как пух, от тех самых пресловутых уст.

Мысли в моей голове уже вихрились от усталости каракулем, глаза сбились в кучу, но впереди была только радость. И я не унывала. Меня даже не смущало то обстоятельство, что я понятия не имела, где именно живёт мой приятель. Я могла его и не увидеть.

Не беда.

Зато какое приключение!

Сняла я комнату у старушки в саманном домике. Переоделась, и пошла на пляж.

Вообще-то, отдыхающие уже тянулись с пляжа к своим временным бивакам. Меня это не смущало. Я же могла встретить своего друга и возвращающимся домой.

Я знала, что мы не сделаем никакой глупости.

Не обнаружим наше знакомство в присутствии его жены и детей.

Я не волновалась.

Никого я не увидела. Искупалась и пошла домой. Спать.

Спала я крепко, без сновидений. Встала рано. И снова устремилась к морю.

В широкую дорогу, как в реку, вливались ручейки боковых улочек. К морю шли все. Тянулись, так сказать.

"Тянулся" к морю и красивый армянин. Петроз, как выяснилось потом.

"Тянулись" мы вместе и разговорились. Он пригласил меня загорать совместно с ним и его друзьями, я отказалась. Программа максимум ещё не была выполнена. Рога трубили и звали куда-то.

На пляже я расстелила свое полотенчико и скромно устроилась между толстым "Ронинсоном", и молодым семейством - мама, папа и маленький мальчик.

Перезнакомились.

Толстяка звали Львом Анатольевичем. Было приятно. Тёзка по отчеству, и имя созвучное моей фамилии. Он стал моим спутником и опекуном в эту незабываемую неделю.

Я потом приходила на пляж, и уже не устраивалась на своём жалком полотенце, а на здоровенном одеяле Льва Анатольевича, где меня уже ждали вымытые тщательнейшим образом фрукты и овощи в целлофановом пакете.

Всё, как я люблю.

Я умею вот так всё устраивать. Я ничего не прошу и ни на что не намекаю, так выходит само собой. Так было и сейчас.

Мы загорали, болтали, играли в карты, потом "Ронинсон" приносил жареную курицу, и мы устраивали импровизированный обед. Это был лучший отдых в моей жизни.

В четыре часа я с пляжа уходила. Лев Анатольевич провожал меня до угла моего дома. Целовал руку или щёчку и уходил, оставляя меня в безопасности, и с сознанием исполненного, отеческого долга.

Наивный Лев Анатольевич!

У подъезда меня ждал жгучий Петроз. Мы с ним договаривались о встрече на пляже. Я бродила по мелководью, уходила далеко по берегу и там, у старой крепости меня ждал мой прекрасный армянин. А вечером мы стояли у моего дома и целовались до самозабвения.

Тогда носили обувь на платформе, и я в своих босоножках была ростом с Петроза. Я, белокурая бестия с длинными волосами, с загорелыми ногами, в маленьких белых шортах, и Петька, тоже длинноволосый, с орлиным носом, глазами, опушенными такими длинными ресницами, что на них можно было положить одномоментно четыре спички. Мы были красивой парой.

Потом, позже, мы шли в ресторан с экзотическим названием "Троянда", ужинать.

Я надевала длинную ситцевую юбку, "винтом". Мы танцевали.
Алла Пугачёва пела "Арлекино".

Ни о чём нескромном, недозволенном и речи не было. Мужчины и это как-то сразу понимали, но интереса ко мне не теряли. Может быть - надеялись на что-то до последнего? Кто же их знает? Я повода не давала.

И обещаниями не сыпала...

А друга своего я увидела на второй день пребывания в Судаке.

Он стоял у бочки с квасом и ждал своего взрослого сына. Я осмотрелась. Жены рядом не наблюдалось. И я пошла на него, как таран. Как бык на красный свет.

Он смотрел на меня, смотрел и...отвернулся.

Я подошла и говорю - привет! Он чуть не рухнул от неожиданности.

Вот этого-то эффекта я и жаждала!!!

Мы ещё несколько раз виделись на пляже. Только виделись. Издали.

Он был с женой и двумя сыновьями.

Я, с "Ронинсоном", (кстати, это мой друг так его окрестил, за поразительное сходство с известным актёром), с семьей о трёх головах, и с мыслями о красавце-армянине, с которым буду танцевать и целоваться весь вечер напролет...

Так сладко и так невинно.