Что-то там... о шляпках и... любви...

- Что изменилось?

Вопрошали персонажи любимейшей книги детства - "Звездный мальчик"...

Тишина... необычная... ручей замерз...
Лежу... смотрю в потолок и спрашиваю себя – что изменилось?

Прислушиваюсь к тишине... повожу плечами... высвобождаю руки из-под теплого одеяла...
Всё как обычно...
Как обычно?

Нет... не как обычно...
Я разлюбила...

Я лежу и не ощущаю себя влюбленной и любящей...
Я ощущаю себя... никакой...
И мне становится страшно... так страшно, как не было еще никогда в жизни...
Долгие годы просыпалась я в блаженном упоении, которое давало силы жить... творить... ощущать себя необыкновенным существом... отмеченным... а сейчас...
Мне страшно встать с кровати... я не уверена – будут ли держать ноги...
Я не ощущаю голода... подумать невозможно о том, что надо... надо будет что-то съесть...
Съесть?

Нет... это выше сил моих...
Встать... принять душ... выпить кофе...
Это же из другой жизни... это из вчера...
А вчера я любила... еще любила...
Что же заставило разлюбить...
Я и об этом боюсь думать... мне кажется, если получится уснуть... вот сейчас, то часа через два, я забуду о сиюминутных ощущениях своих и всё будет как прежде...
Но разве получится? Уснуть...
Хочется читать монолог Гамлета... со всеми его вопросами... ответами и предположениями...
"Уснуть... и видеть сны быть может... вот в чём трудность... "

Недавно получила изумительное письмо... от друга... человека пишущего... пишущего нерядово... и...
Как он описывал девушку... мельком увиденную... чужую...
И... немного свою... потому что - кто запретит проводить её... темноволосую... теплым взглядом мужских глаз?

Никто...
А человеку пишущему состояние влюбленности необходимо... как воздух... вода... солнечный свет...
Иначе... иначе... гибель...
Неоткуда взяться слову, с которого начинается всё, этому "хлорофиллу" обязательному... во все времена...
И всё-таки я встаю... выползаю из-под одеяла в прохладу зимнего утра...
Мерзлячка, я сплю в итальянском жилете... длинном... меховом... вернее, сотканном из шерсти живой ламы...
Надеваю его поверх розового облака кружев и самой себе кажусь феей, выпрастывая руку в изящных воланах...
Остальное... за скобками...
Что-то многовато уходить стало за эти самые скобки... но... ничего... вот наладится всё во мне самой... образуется... засияет вновь и снова утраченная любовь моя...
Нет сил думать, что навсегда она покинула меня...
Ну что ей не сиделось... не жилось... не пелось во мне?

Куда? Куда?

Подхожу к зеркалу... волшебному стеклу... туманному...
Бррр...
Как я нехороша нынче...
Такой, видимо и останусь, если не сумею вернуть чувство волшебное... любовь мою...
Смотрит на меня из глубин зеркальной глади худышка Ида... или Гитель... или...
Что-то нужно делать... чем-то себя занять...
Писать не получится... стало быть... занять руки... пальцы завернуть в узелки, чтобы отвлечь сознание от недоумения...
Ммм... что же... чем же...

Вот... вот оно...
Заказ на шляпку пришелся как нельзя кстати...
Еще вчера я думала о деньгах. Деньги были нужны позарез...
И сделать умопомрачительную шляпу я собиралась в целях коммерческих. Сейчас же я хотела тонкой, чёткой работой отвлечь себя... запутать мысли... утомить тело...
Так. Что мы имеем?

Из Парижа я привезла десять шляп из черной соломки...
Недорогих и ничем не украшенных...
Заготовки. Так я их окрестила.

Всё остальное я должна придумать сама...
Сейчас самым модным считается нечто из... скажем... бисера...
Стразы... да... но...
Ладно...
Наборы фирма "Кроше" производит отменные, мало того... есть у меня там "свой" человечек и самые размодные тона... мне оставят...
Искристый бисер веселит глаз. Открываю комод и начинаю перебирать косынки... блузки... шарфики... всё то, что может пойти на создание шедевра... шляпы, аналога которой не будет на земле и за ее пределами...
Творить летнюю шляпу зимой задача нелегкая... нет ощущения правильности... но та, для кого будет создаваться она... живет в вечном лете...
И вдруг... вдруг я поняла... для кого сделаю шляпу... шляпку, которую можно обновить в зимней Москве...
Римма напоминала мне свекровь...
Овалом лица... голосом... выражением глаз...
Моя дражайшая Анна говорила - мечтаю о платье из коричневого бархата. И я понимала почему. Глаза Анны были как этот бархат... волшебная ткань её мечты...
Но... как я ни старалась... найти не сумела ничего подобного...
Анны нет... нет давно... а несделанное гложет... такая малость, а вот... не сумела... не смогла...
А Римма... совсем старенькая... говорила как-то, что мечтает о шляпке, подобной той, что была на ней в день первой её премьеры.

На фото - молодая Римма, актриса провинциального театрика... потерявшая голос переболев какой-то страшной гадостью.

Но... она осталась актрисой на всю жизнь. И все считали и числили ее только АКТРИСОЙ...

Я сделаю шляпку для Риммы...
Я сделаю это ради неё и ради Анны... на добрую память...
Рассматриваю фото иначе... пристальнее... вижу то, что никогда не высвечивал глаз мой.

Непонятно, откуда взялись эти детали...
Непонятно?

Вполне понятно... от невнимательности нашей... незаинтересованности в чужой судьбе...
И это я... я... которая и любила и интересовалась... а вот... пропустила...
Достаю огромную лупу, раскрываю, отводя ручку - словно собираюсь пользоваться бритвой... опасной...
Рассматриваю фото через это вспомогательное приспособление...
Б-же мой!

Сколько чудес пропустили глаза мои... сколько пленительных
деталей...
Шляпка Риммы надвинута на глаза, а глаза так сияют, искрятся... такой восторг выплескивается из них...
Премьера только-только состоялась... Римма на пороге рая...
Успех...
Я вижу цветы в корзинах... какие-то изящные безделушки на фоне которых позирует упоенная счастьем актриса...
Каким недолгим было это счастье...
И... как мужественно приняла слабенькая Римма беду свою...
Осталась в театре...
Кем?

Всем...
К ней привыкли, как к стенам старого здания... но... даже молодежь относилась с почтением...
К Римме... маленькой старушке, которая сидела в крошечной билетной кассе... или заменяла капельдинершу у входа в зал...
Я достала заготовку из фетра... соломка здесь не подойдет...
Форма вполне соответствовала замыслу. А вот шелк... шелк должен быть отменным... и ничего-то не соответствовало моей задаче-задумке...
Вот... вот оно...
Я достаю из недр комода изумительный шарф...
Чёрный, тусклый шелк... невесомый...
Шарф двойной... очень длинный... с концами затканными розовыми и голубыми крошечными минералами...
Красиво... но...
Нужна лишь ткань...
И всё получилось... складочки дивные... живые... кокетливый излом... украшение...
Украшением послужила шляпная булавка, купленная недавно... там... в городе счастья...
Нет-нет... мне не жаль этой булавки... не жаль этого великолепия - шарфа моего...
Я хочу вернуть Римму в тот день, когда она была счастлива...
Так счастлива, как была счастлива я... вчера... еще вчера...
Я провела за работой минуты-часы-дни... не знаю...
Я не могла оторваться...
Мне казалось - я обязана спешить...
Будто поезд в страну счастья мог уйти без нас... меня и Риммы.

И зависело всё это от ловкости моих пальцев.

Успею сделать... успею вскочить на подножку отходящего поезда...
Со шляпкой, цветами и тортом я отправилась навестить Римму...
Даже во время чаепития Римма не сняла подарка...
Она сидела на фоне старенького пианино с облысевшим, растрескавшимся лаком, на котором стояли в рамочках старинные и вполне современные фотографии и... мне казалось - она сошла с той самой и сидит сейчас здесь в комнате... со мной... молодая...
Так сияли её глаза... искрились...
А я... я чувствовала себя... премьершей... да... настоящей премьершей...
Я поняла, что испытывала Римма в тот далекий-далекий день...
Я вернула ее туда...
А Римма... счастливая Римма вернула меня в дни любви... недавние... незабытые еще...
И мне уже неважно - буду ли любима я... важно лишь то, что сама я - люблю...