Вера Холодная. Константину И. посвящается...

"Персидская больная бирюза" его глаз сразила меня наповал.
Я ошалело смотрела в эти глаза, в это загорелое лицо и думала - рождает же природа эдакую красоту.

Я приехала в маленький приморский городок зализывать раны. Телеграмму я послала, разумеется, но людей, к которым ехала, на перроне не было.

Вот только стоял этот красавец и нагло смотрел на меня.

А может и не нагло, просто сейчас я всё видела в чёрном цвете.

Приехала, называется. Стою тут, как клуша. С вещами, с мольбертом. Дура дурой - корзина, картина, картонка...

И тут этот "Гумилёв" подходит ко мне и спрашивает - вы Истомина?

Я открыла рот, как выброшенная из воды рыба. Слава Б-гу, что челюсть не щёлкнула, когда я сказала "Да". А я сосед Геллеров - Игорь. Они уехали на рок-фестиваль, и я осмелился получить вашу телеграмму.
Как я забыла? Август. Под Анапой, у базы отдыха "Янтарь" проходит ежегодный рок-фестиваль и гонки. Туда же накатывают байкеры со всех волостей, городов и весей.

Весело!

Как я забыла? Ну, до того ли мне было? Картина не писалась, любовник бросил. И вообще - всё плохо...

Я уж стала поглядывать на свои вены и интересоваться у знакомых -
где можно купить подержанную "беретту" по сходной цене. К моим чудачествам друзья уже привыкли и только посмеивались. И лишь рассудительный красавец Влад - изумительный скульптор, научивший меня парить над землей, сказал - ты уже всё побросала в "топку своих страстей". Жизнь-то хоть не трогай. Оставь. Пригодится ещё.

Этот маленький мальчик был прав так часто, что я решила повременить с суицидом. И подалась на юг.

Тем временем, Игорь - "Гумилёв" подхватил мои вещи, и лёгкой спортив-

ной походкой пошёл к машине. Я поплелась за ним, стараясь держать спину попрямее. Г-споди, раз я уж вспомнила о спине, вены точно подождут.

Игорь привёз меня к себе. Домик был небольшой, но чистенький и даже с элементами роскоши. В крошечной гостиной было много книг, стояло пианино. На стене висели застеклённые ящики с бабочкам и...моя картина.

Я написала эту "марину" пять лет назад. Здесь. Место было узнаваемо.

Я тогда отчаянно нуждалась в деньгах и попросила свою подругу продать

эту картину. Она купила её сама, в подарок соседу - музыканту.

Деньги пришлись кстати...

И вот, такая неожиданная встреча. Игорь перехватил мой взгляд.

Что-то отразилось на его лице. Что? Он знал? Он не знал?

Я приняла душ и попросила разрешение прилечь, отдохнуть. Уснула.

Разбудил меня какой-то сладостный звук - в саду пела скрипка.

Ничего более нежного и трепетного я не слышала. Музыка вела в неведомое, далеко, в сказку... Я затаила дыхание, мне хотелось плакать - так сладко щемило сердце.
На следующий день приехали мои друзья, и я перебралась к ним. Игоря я видела ещё несколько раз. Мельком.
Моя подруга поведала удивительную историю. Однажды, она разбирала старые фотографии. Зашел Игорь и увидел моё фото. Чёрно-белое. Мне всегда говорили, что я там - вылитая Вера Холодная.

Кто это? - спросил Игорь.

Моя подруга-художница. Это её картину я подарила тебе.

Фотография пропала.

Она появилась на экране компьютера Игоря, а на стене висела моя картина. Он не узнал меня или не захотел узнать в этой ощипанной, постаревшей бабе.

Не узнал...

И скрипка по вечерам поёт одиноко и грустно...

Рина Феликс